Светлячок🪔

Часть 2

Иногда самые сильные люди, те, кого никто не спрашивает: "Ты в порядке?"

Pov автор
Испытание за испытанием Олег всё яснее чувствовал, что помогает людям. Но вместе с этим его преследовали усталость, мигрени и раздражительность. Он не замечал, как меняется его характер. Амулет, подаренный Мэри, он потерял в тот вечер, когда вместе с Сашей гнался за вором. Азалию тогда ранили. Олег с тех пор будто стал грубее, особенно когда речь заходила об Алёне. Стоило друзьям в очередной раз повторить: «Она не твой человек»,-он резко затыкал их.
Азалия уже закончила книгу, Олега она больше не видела. У каждого своя жизнь. У Алёны с Олегом тоже ничего не менялось: она всё так же отталкивала его, но он решил пойти до конца. Мэрилин и Александр тоже больше не виделись.
— Лия,-сказала Мэри, протягивая три книги,-Отнеси их по этому адресу. Там будет Саша.
— Первые экземпляры им?
— Да. И ещё... это тебе.
Азалия обняла её, за это время они сильно сблизились.
Pov Олег
Я был в мастерской. Приёмов не было, и я решил выйти подышать. Но едва поднялся со стула, почувствовал острую боль.
— Только не сейчас...
Я выхватил телефон, наугад нажал первый контакт.
— Алло?,-раздался самый нежный голос в мире.
— Алёна?
— Да.
— Можешь прийти?..
— Олег, прости, я в салон иду. Это срочно?
— Ладно... сам разберусь.
Я не обиделся, понимал же, что не имею права злиться. Но боль только усиливалась. Мир плыл перед глазами. И вдруг чьи-то руки легли мне на плечи.
— Ты в порядке?
Всё мутно, звон в ушах...
Pov Азалия
Он упал без сознания прямо у меня на глазах. Я бросилась за водой, побрызгала ему на лицо. И тогда услышала... крики. Душераздирающие, будто кто-то кричал внутри него. Я отступила в ужасе. Минуты через три всё стихло.
— Эй... ты слышишь меня?
Он открыл глаза.
Pov Олег
Головная боль отпускала и я увидел её.
— Это снова ты?..
— Ты в порядке?
— Да... думаю, да.
Она протянула 2 книги .
— Это от Мэри.
— Спасибо.
Ей позвонили, она взяла трубку:
— Да, я немного опаздываю... Ты не сможешь? Всё в порядке, понимаю.
— Тебя подвезти?,-спросил я, сбросив её взгляд.
— В таком-то состоянии?
— Всё нормально, я в порядке,-солгал. Наверное, хотел хоть так отблагодарить её: хотя бы отвести до нужного места.
Pov автор
Через полчаса они уже стояли у входа в музей.
— Это что за место?,-Олег вскинул брови.
— Музей
— Разве ещё остались люди, которые сюда ходят?,-чуть подумав, он добавил,-Можно я тоже с тобой?
Она смешно изменила голос:
— Ррразве остались люди, которые ходят в музеи?
— Идём уже.
Они смеялись, фотографировались, будто забыли про всё. Алёна пыталась дозвониться до Олега, но он не отвечал. Олег остановился у одной картины. На холсте девушка, которая держит в руках чащу. Она треснувшая , но в ней всё ещё мерцала вода.
— Знаешь, как называется?,-спросила она.
— Как?
— Сосуд, который течёт. Художник говорил, что это про людей: мы всегда пытаемся удержать всё внутри, даже когда сами трескаемся по швам.
Олег задержал взгляд на картине дольше, чем хотел. «Я не в порядке»,- пронеслось у него в голове.
Pov автор
В это же время Александр, получив книгу от Мэри, решил её поблагодарить. Он пришёл к её дому, дверь оказалась приоткрытой.
— Я не подпишу бумаги!,- слышался мужской голос.
— Артём!..,- крикнула Мэри.
Александр хотел уйти, ведь это разговор молодежных. Но, услышав крик, он просто ворвался.
— Лапы убрал от неё!
— О, и бывший пожаловал,-усмехнулся Артём,-Теперь с ним шляться будешь?
— Ублюдок!
Алекс ударил его, но Мэрилин удержала его руку:
— Сань, не надо. Пойдём.
Напоследок он пнул Артёма и вывел её за дверь.
— Ты как?
— Мы наконец-то разводимся,- выдохнула Мэри.
— Я рад... ну то есть, за тебя рад.
В ту ночь она осталась у него. А Олег вернулся домой и неожиданно у двери застал Алёну.
— Алёна?
— Олег, ты в порядке? Прости, пожалуйста...
— Всё хорошо. Поужинаем?
Где-то в другой квартире Саша и Мэрилин ужинали и смеялись, обсуждая всё что угодно, но не ее неудачный брак. А в музее на холсте по-прежнему светилась треснувшая чаша..
Pov Олег
Мы с Алёной сидели на старой скамье у колеса обозрения. Небо было чёрное, как забытый плащ, огни каруселей размывались в её глазах. Я пытался улыбаться, но она вдруг заговорила так, будто отстаивала обвинение, а не разговаривала со мной.
— Алён?,-тихо спросил я.
— Да?,-ответ прозвучал ровно, но в её голосе дрожало что-то не сказанное.
— Ты сегодня как-то иначе. Всё в порядке?
— Олег... да, всё в порядке,-она рассмеялась. Я знал, что она лжёт, как и я. И это делало нас обоих одновременно близкими и чужими.
Позже мы шли по аллее парка, и вдруг велосипедист пронёсся мимо, слишком близко к Алёна. Она вздрогнула, оступилась, поранила руку об бордюр. Царапина была неглубокой, но кровь блеснула на коже, и этого хватило, чтобы всё накрыло её раздражением.
— Да что, чёрт возьми, происходит? Почему ты даже за руку не можешь меня взять? Почему ты никогда не держишь меня, как нормальный человек?
Я почувствовал, как в горле застрял ком. Все годы молчания, все отталкивания, всё это накрылось всего одним её криком.
— Я... прости,-прошептал я, потому что другого слова у меня не было,- Мне очень жаль. Тебе больно?
Она протянула руку, показывая царапину, глаза горели.
— Больно?,-её голос трещал, будто стекло,- Мне больно, а ты стоишь и повторяешь «прости». Тебе проще прятаться за этим словом. Ты просто боишься. Ты не любишь меня так, как говоришь.
Её слова попадали в меня, как мелкие ножи. Я хотел объяснить. Хотел сказать, что это не игра, что мне самому страшно от каждого прикосновения, что у меня есть старые раны, которые никто не лечил, но это было бы слишком грубо и слишком лично, и я боялся даже шёпотом назвать их по имени.
— Я не притворяюсь,-выдохнул я, и голос мой треснул,-Я пытаюсь тебя защитить. Я боюсь навредить. Ты ведь знаешь, что со мной не всё просто.
— Защитить?, она рассмеялась громко,-Ты называешь это защитой, когда отстраняешься и оставляешь меня одну? Я хочу чувствовать тебя рядом. Я хочу, чтобы ты держал меня, когда мне плохо. Или ты это не умеешь?
Я смотрел на её ладонь, на свежую царапину, и в груди рвалось что-то первобытное: ревность, страх, любовь..всё это смешалось в одну тяжёлую грудную клетку.
— Если бы ты знала,-сказал я наконец,-что со мной происходит, ты бы не просила меня об этом. Я... я боюсь прикосновений. Это не про тебя. Это про то, что было раньше..видимо,-тихо добавил я.
— Что было раньше?,-холодно спросила она,-Ты никогда не говоришь о «раньше». Может, потому что боишься, что я уйду?
— Может, потому что сам боюсь вспомнить. Если честно, то я не помню. Я ничего не помню..мне только страшно.
Молчание между нами оказалось громче любого крика. Она заплакала тихо, уткнувшись в ладони. Мне хотелось упасть на колени, взять её руку, но я снова остался недвижим.
Pov автор
Через полчаса он уже сидел в машине. В голове крутилось только одно: «Удержать её. Не потерять». Ревность и страх грызли сердце. Он резко повернул обратно, ворвался к Алёне, и как безумный поцеловал её. Поцелуй был быстрый, голодный, больше похожий на рану, чем на нежность. Как будто этим жестом можно было загладить все слова и раны.
Двадцать минут спустя он уже снова сидел в машине. И странное, жаркое ощущение начало ползти по телу. Сначала как мурашки, а потом как стая насекомых под кожей: они бежали по венам, грызли плоть изнутри. Кожа горела, в ушах стоял звон. Сердце, то ли его, то ли чужое билось так громко, что казалось, мир подстраивается под этот ритм. В голове звучал пустой, ледяной шёпот: «Дай мне выйти.»
Он сжал руль так сильно, что побелели суставы. Ногти врезались в ладони, и маленькие капли крови подсказали мозгу: «живи, ты здесь.» Но даже это не гасило нарастающее чувство, что под кожей кто-то ворочается. В каждом вдохе была паника. В каждом движении чужая тень. Он чувствовал: демон рвётся наружу.
Олег закрыл глаза. Вспомнил амулет Мэри, который давно потерял. Вспомнил, как её голос звучал, когда она сказала: «Пусть оберегает тебя». Теперь амулета не было. И его собственная воля оставалась единственным барьером.
Он считал до десяти, глотая воздух короткими, ломанными вдохами. Демон отступал медленно, оставляя мерзкий привкус железа на языке и пустоту в груди. Олег не заплакал. Он просто сидел в машине и смотрел в темноту.
И не мог вспомнить был ли он счастлив, целуя любимую.
Олег не помнил, как очутился возле мастерской. Он не помнил, сколько прошло времени. Всё стерлось. Оставалось лишь чувство: что-то древнее, злое, живёт в нём и ждёт момента вырваться.
Олег вошёл в мастерскую тихо. Брат его всё равно не услышал, ведь сидел на полу, прижавшись к стене. Лицо белое, глаза остекленевшие, на губах кровь.
— Олег?,-голос Александра сорвался.
Брат не ответил. Он дышал рвано, словно внутри него кто-то другой делал вдохи и выдохи вместо него.
— Чёрт...,-Александр кинулся к нему, коснулся плеча. Олег вздрогнул, вырвал руку, как от ожога. И только тогда, моргнув, словно просыпаясь, хрипло выдохнул:
— Не трогай меня... Не прикасайся.
Александр замер. Он впервые видел брата таким. В его взгляде было что-то нечеловеческое. И страх. Страх, от которого холодеет кровь. Александр хотел спросить, что происходит. Но слова застряли. Потому что он понял: сам Олег этого не знает.

Примечания к главе: В эту ночь ни Алёна, ни Александр, ни даже Мэрилин не догадывались, что тайна Олега уходит глубже, чем они могли представить. Он не помнил своего детства. И именно там, в забытых тенях, рождался тот, кто теперь требовал выйти наружу.