Прежде чем Линь Чуцзю закончила переодеваться, прошло полчаса. Так что силуэт СяоТяньяо больше не виднелся снаружи. И она так и не узнала, что он приходил.
Около поместья Сяо карета и кучер вместе со стражниками давно ожидали. Но число этих стражников было гораздо больше, чем когда она ездила во дворец.
Четыре служанки положили в карету все, что могло понадобиться Линь Чуцзю на вечеринке. Но помимо двух запасных платьев, они также принесли и костюм для верховой езды, чтобы быть готовыми к внезапным и неожиданным событиям.
Банкет принцессы Фу’Ань проводился не в особняке Цуй. Он проходил в Саду Вань Фу, за городом.
Император подарил Сад Вань Фу принцессе Фу’Ань. Его название — Вань Фу (Тысяча Благословений) — также было дано им, и это показывало, как император дорожил своей младшей сестрой.
Сад Вань Фу и королевские охотничьи угодья были разделены лишь стеной. Поэтому четыре служанки специально принесли одежду для верховой езды и ботинки для Линь Чуцзю, даже не сомневаясь.
И так же, как в тот раз, когда она ездила во дворец, Линь Чуцзю сразу вышла на улицу, а не зашла сперва к Сяо Тяньяо. Линь Чуцзю не считала это странным. В конце концов, хоть они с Сяо Тяньяо и были мужем и женой, но были скорее чужими друг другу.
Линь Чуцзю это казалось вполне нормальным. Однако четыре служанки были расстроены. Они все оглядывались на ворота, но, прождав долгое время, даже не увидели, чтобы их ванъе сам попрощался с ванфэй.
Ааай… Из-за этого их слова о том, что их ванфэй поймала в свои сети хорошего мужа, оказались неправильными.
Снаружи поместья Сяо четыре служанки очень волновались. Но и в особняке домоправитель Цао чувствовал себя так же. И спустя долгое время он уже не мог этого выносить, поэтому храбро постучал в дверь кабинета.
— Ванъе? – домоправитель Цао поприветствовал его.
— Что? – спросил Сяо Тяньяо, но даже не поднял головы.
Император пошел с ним на компромисс и освободил всех его доверенных людей. Но это не значит, что теперь он мог отдыхать. Потому что его 300 000 солдат все еще находились на волосок от смерти. Его жизни зависят от него, так что… он не смел расслабляться.
Сердце домоправителя Цао колотилось, как барабан, но он все равно стиснул зубы и сказал:
