Никогда не знаешь

Никогда не знаешь

Никогда не думала, что такое может произойти со мной. Говорят, думай позитивно, рисуй картинки своей счастливой жизни, и они сбудутся. Маленькой я именно так и делала. Уверена была, что по-другому и не бывает. Любящий муж, прелестные дети, дом—полная чаша. А как иначе? Но счастье все никак не хотело наступать. Приходили не те, и было не то. Я уже ничего особенного не ждала, но однажды, находясь на одной из кольцевых станций московского метро, мне захотелось обернуться. На противоположном конце вестибюля на возвышении стоял молодой мужчина, и поверх людских голов в упор смотрел на меня. С тех пор нас стало двое. Мы были словно созданы друг для друга: похожи внешне, словно брат и сестра, оба в меру темпераментные, смешливые, легкие на подъем. Нам хорошо было и разговаривать, и молчать вдвоем.
Мы поженились. Безоблачным счастье было два года. И вдруг муж мой странно занемог, будто выбился из сил. А был он высоким красивым здоровяком в молодом цветущим возрасте. Врачи, обследования, диагноз, больница. Время было переходное, 90-е годы. Врачей не хватало, и последние спешно эмигрировали кто куда. Поэтому диагноз оказался ошибочным, но сильнейшая химиотерапия была проведена, и организм не смог с ней справиться. Иммунитет дал сбой, и муж мой скончался, занозив мизинец.
Для меня надолго перестал существовать мир. Я день и ночь рыдала, вспоминая всю нашу жизнь, которая была как пьеса о любви, представляла, как я все меняю, корила себя за сделанное и несделанное, ругала себя за женское мозгоклюйство, и за сцены ревности, которая съедала меня, а я ею съедала его и думала: «Лучше бы ушел к другой, но был бы жив», и страдала, страдала, страдала. От непрекращающихся душевных мук без сил валилась на диван, который стоял прямо напротив входной двери. В один такой день я забылась в полудреме, как вдруг дверь открылась и вошел Он, мой муж. Я остолбенела. Мысли вихрем пронеслись в голове: «Какой чудовищный сон, и какое счастье, что всего лишь сон». Я бросилась к нему, упала на грудь и сквозь рыдания стала сбивчиво рассказывать. Говорила, какой ужас мне приснился, как я его люблю, просила прощения за то, что изводила придирками порой, говорила, как он мне дорог, и как теперь будет все иначе— теплее, доверительней, свободней. Муж мой задумчиво посмотрел на меня, сдержанно улыбнулся, и смахнув белое, наверно, голубиное, перышко с плеча, сказал, что не стоит так расстраиваться из-за сна.
Вскоре осадок после этого кошмара улетучился, я весело хлопотала по дому, намереваясь никогда больше не позволять себе упреки и сцены ревности. Жизнь пошла своим чередом. Я работала над собой, и у меня получалось. Однажды днем, когда муж был на работе, я, устав от домашних дел, прилегла, но вдруг что-то вывело меня из легкого сна, я рывком села и огляделась. Реальность обрушилась со всей неумолимостью—мне только снилось, что он был жив.
И лишь белое перышко тихо лежало у входа. Наверное, голубиное.