- Я просто не удержала равновесия, - кажется, уже в сотый раз за пятнадцать минут произнесла Василиса, - и полетела с лестницы.
Опять эти чертовы лестницы. Скоро дойдет до того, что Василиса будет шарахаться от любых зданий выше одного этажа, чтобы не приближаться к адским ступенькам. Если бы это не значило, что она больше никогда не войдет к себе домой, Огнева бы так и поступала бы.
С другой стороны, это тоже не трагедия. Девушка признавалась себе, что с большим удовольствием бы прошла мимо двери своей квартиры и никогда не возвращалась бы туда.
То, что она вдалбливала в голову несносному Фэшу, было почти правдой. Василиса и правда потеряла равновесие, замахала руками и рухнула вниз. А тот факт, что перед этим взбешенный Норт швырнул ее спиной вперед и придал нужное ускорение, не так уж важен.
Если бы Драгоций понимал это, было бы прекрасно.
Однако парень, этот упертый баран, метался по ее комнате и творил черте что: передвигал зачем-то вещи на столе, выдвигал-задвигал стул, переносил свой рюкзак с учебниками с одного места на другое... и выглядел как человек, которому нестерпимо хочется что-то сломать.
Василиса не без тревоги следила за его передвижениями со своей кровати. У нее гудела голова то ли от недавнего ушиба, то ли от мельканий Фэша. Девушка помнила тот звук, когда ее затылок ударился о нижнюю ступеньку. Казалось, как будто в голове было стекло, и от удара оно пошло трещинами и рассыпалось.
За ужином в тот день Василису мутило так сильно, что заметил даже отец. Когда врач, осматривавший Огневу, вынес вердикт, Нортон посмотрел на дочь так внимательно, что у той екнуло сердце.
Неужели, наконец-то?..
- Фэш, - монотонно сказала Василиса, - ты сейчас злишься на силу притяжения, что ли?
Парень повернулся к ней так резко, что сшиб что-то с полки. Огнева не обратила внимания, сосредотачиваясь на выражении его лица. Оно было по-настоящему пугающим. Фэш был бледным, как привидение, с горящими холодом глазами. И когда он говорил, Василиса слышала холодное стекло в его голосе.
