Терновый венец

Глава 1

Отсыревшие стены темницы стали для некогда заносчивой аристократки тюрьмой, вырваться из которой можно было только одним путём, — казнью на всеобщую потеху. Девушка сидела, прижимая к себе колени, и тряслась от пронизывающего насквозь холода, к которому, казалось бы, уже должна была привыкнуть.

Ким Джису — дочь влиятельного южного герцога, сумасшедшая герцогиня, что славилась своим скверным характером и странными пристрастиями к сексу, алкоголю и наркотикам. Слишком уж она любила красивых мужчин, питала неиссякаемую слабость к сексуальному подтянутому телу, над которым девушка умело брала контроль каждую ночь в своей спальне. Все так и продолжалась, даже после вынужденной свадьбы на герцоге северных земель. Он был хорош собой, не так влиятелен, как семья Су, но был прославлен за свою военную деятельность. В военном деле ему не было равных. Вот только относились к нему, как к рабу, чьи земли были порабощены в своё время империей, так же к нему относилась и герцогиня.

Их брак был несчастным.

Вечные издевательства и упрёки в сторону мужа, постоянные измены и захватившая герцогиню алчность привели её именно в то место, в котором ей приходилось находиться сейчас.

Одинокая девушка сидела в тёмной комнате, до куда солнечный свет не доходил, и единственным источником света служила маленькая свечка, которую с утра приносили охранники, — маленькое распоряжение бывшего мужа, которому в какой-то степени было жаль свою непутевую жену. Это была не любовь, не забота, а отвращение вперемешку с жалостью. И только эта свеча оставалась последним лучиком надежды на что-то хорошее и светлое в жизни покинутой герцогини, что слишком любила власть и не знала границ дозволенного. Гордыня погубила её, оставив навечно гнить в темнице и ждать своего приговора годами.

Перед смертью не надышишься, — говорили люди. Но, честно говоря, Джису до безумия хотела задохнуться, ей было тягостно терпеть все мучения, через которые ей приходилось проходить. Она, ранее привыкшая к роскоши, сейчас была заперта в своём личном аду, проходя один круг за другим по сто тысяч раз на дню.

— Если ты существуешь, то услышь меня, молю, — в тусклом свете догорающей свечи блеснуло лезвие, которое девушке удалось стащить у охранника на прошлой неделе. Она так долго хранила его, не решаясь сделать ответственный шаг к освобождению собственной души, что уже давно померкла во мраке небытия. Было страшно, аж до дрожи. — Если ты слышишь меня, то прошу дай шанс исправить все свои ошибки. Я больше никогда не стану столь горделивой, не буду смотреть на людей свысока, никогда не позволю алчности взять над собой вверх, — дрожащими руками Су вознесла острие над своей грудью. Сердце колотилось, будто колёса колесницы по каменной мостовой, несущей её в самое пекло событий, а кровь стыла в жилах. — Позволь спасти свою грешную душу, аминь! — она вонзила лезвие в грудную клетку.