Слёзы Рагуила

Отблеск золота

Город постепенно погружается во тьму. Она всепоглощающая, неотвратимая, неумолимая. Как весна сменяет зиму, так ночь сменяет день, а зло — добро. И у этой тьмы есть её вечный спутник, проводящий с ней своё бессмертие по велению Создателя. Рагуил всегда был Божьей справедливостью, проявлением его честности, дарующим искупление. Люди до сих пор называют его Ангелом мести, и Рагуил старается соответствовать данному ему титулу, ведь таков он и есть. Он — оружие Господня, секира в его руках, несущая возмездие демонам, ангелам и людям. «Падшие» заслуженно покидают созданную Богом землю, отправляясь прямиком в преисподнюю.

Но Рагуил, созданный для поддержания гармонии, порядка во всех мирах, остался без присмотра, а правосудие его слишком велико, чтобы тесниться в жёстких рамках. И он перешёл черту. Бог назовёт это милосердием, а человек — жестокостью.

«Да кто ты такой, чтобы судить меня и отбирать мою жизнь?» — Рагуил слышит эти слова слишком часто.

«Рагуил. Ангел мести, посланный Творцом на грешную землю», — каждый раз отвечает Божий наблюдатель. И никто не может ему возразить, прежде чем тот отнимет жизнь, висящую на волоске от неизбежной смерти. Это выше его полномочий, но никто не смеет останавливать. Ни собратья, ни Всевышний. Так и карает Рагуил и падших, и обречённых на погибель, окрашивая в чёрный свои крылья, отливающие божественной позолотой, что вплетена в волосы, вторящие глубокой ночи.

Рагуил взмахивает крыльями, опускаясь на крышу дома. Воздух влажный, сырость бьёт в нос, а обречённая душа взывает к себе всё сильнее. Рагуил вдыхает глубже, упиваясь человеческим отчаянием, страхом и угасающей надеждой. Совсем не так, как полагается ангелам подле Вседержителя. А губы, меж тем, растягиваются в легкой улыбке лишь на пару минут, прежде чем вернуться в спокойное состояние. Глаза, подобные золоту, смотрят безэмоционально, словно в глубину души — видят всю её праведность или греховность. Глаза ангела, не ведающего сострадания, не проливающего слезы ни по живым, ни по мёртвым, ни по вечным.

— Помогите...

Мольба не долетит до ангела, не встревожит его естества. Молитву не услышит Бог, ведь его помощник как раз рядом с обречённым. Тот пытается ползти по мокрому асфальту, пока его каратель смеётся, заглушаемый шумом дождя и глубиной ночи. Золотые глаза смотрят бесстрастно на представшую картину: на разбитые, изломленные в отчаянии губы, на прозрачные, словно рассветная роса, слёзы и в молящие карие глаза. У обречённого на белоснежной рубашке всё пышней расцветает кровавая роза, у карателя — в руках отблескивает нож, роняющий её лепестки.