Нирвана чувств (18+)

Глава 23. Клуб разбитых сердец

Атмосфера главы:
The Cranberries — Empty;
Del Shanon — Runavay;
The Police — Every Breath You Take;
Post Malone — Circles;
Cheap Trick — The Flame;
Dion — Runaround Sue.
__________________________

Большинство взрослых считают, будто чувства подростков несерьезны и все эти душераздирающие страсти — ярость, ненависть, смятение, ужас, безнадежность, отвергнутая любовь — лишь игра гормонов, тренировочный забег перед Настоящим, из этого вырастают. Это неверно. В тринадцать лет все серьезно, у всего острые края, о них можно порезаться.

Джоанн Харрис, Джентльмены и игроки

В тот самый день от Хьюза остались лишь рёв мотоцикла, краска от протекторов на асфальте возле дома и моё разбитое сердце, переживающее полное затмение. Чернота поглощала воспоминания, передавая жуткие вибрации, распространяющиеся по телу. Я ощущала себя, стоящей у этого источника страданий, и никак не могла избавиться от желания зайти внутрь этой воронки, чтобы хоть бы на короткий срок исчезнуть в ней.

Затмение настигло не только сердце. После драки весь злополучный день прошёл, как будто в бреду. Память выдавала неровные клочки, точно маленький ребёнок, вырезая из бумаги снежинку, сделал надрез в ненужном месте и получил искаженное решето с дыркой в середине вместо изящного узора. Джаспер сидел на диване в моей гостиной с запрокинутой головой, на тумбочке валялись салфетки, испачканные в его крови, мама бегала будто в замедленной съёмке вокруг Рыжего, обрабатывая ему ссадины, отчаявшийся отец теребил меня за плечи, пытаясь вывести из состояния безразличия, и сервированный обеденный стол с тортом Итана, возвышающимся в центре, сверкал приборами у окна... После, продолжая игнорировать просьбы родителей откликнуться и непременно рассказать им, из-за чего случилась драка между их «будущим зятем» и моим «лучшим» другом, я поползла по лестнице в свою комнату. У меня не получилось добраться до кровати, подкосившиеся ноги повалили всё тело на ковёр. Лежа навзничь, я запустила пальцы в ворс ковра и стиснула его, потянув на себя. Но слабость не дала мне вырвать клок из него, а просто усыпила.

Я не помню, как очутилась в своей постели, и утром следующего дня открыла глаза от ласкового голоса мамы:

— Вероника, милая, просыпайся...

— Мам... мам, а как я здесь?.. — лепетала я, часто моргая спросонья и медленно ворочая головой по подушке.