Мир, сто раз системой потоптанный,
Он умирает простуженным —
С опухолью с серо облако,
Мерзко и незаслуженно.
Мы же, оплот некой матрицы,
Загубим, забьём себя до смерти,
Будем с тобой, брат, животными
— Нами блевать будут улицы.
Мир – это что-то ужасное.
Мир... Это «нечто» не познано,
Но есть в этом что-то прекрасное,
И мною, увы, не осознано.
Дети системы непознанной,
Танцуют макабр стремлением
Самим себе доказать или показать,
Чьих они тварей творения.
Они же, предки системы той,
Умрут, как бедные люди с улицы,
Вращаемые колесом мельницы,
Они ниспадут у околицы.
Природа испьёт горя из наших рук,
По локоть в крови запачканных,
И совершит самосуд
Над всеми нами «несчастными».
Анархии, революции...
Кому это надо, праведник?
Мир он и так покусанный
— Не ускоряй чертов маятник.
Однажды, раз уже пеплом осыпанный,
Мир не отпрянет ото сна.
Не человеком!..
Природой измученная
Система все доведёт до конца.
Это печально, возможно, но ах...
Мы уже в полузабвении.
Враг ждёт не за воротами,
Он засел в каком-то там гении.
Он кропотливо ручонкой своей
Отыщет ошибку в программе,
Присвоит победу себе...
Но подождите!
Мы не в евклидовой лемме.
Так просто и несуразно... Прошу!
Позвольте мне стать
Этой ошибкой в системе.
