В Литтл-Уинге уже наступила глубокая ночь. На дорогах было пустынно, лишь один одинокий старик брел по дорожке из белого камня, держа в руках объемный сверток. Через пять минут, он достал узловатую ветку из внутреннего кармана странной мешковатой одежды и, дверь калитки сама собой открылась. Старец отодвинул ее и подошел к порогу дома.
– Вот мы и пришли Гретта. Теперь это твой новый дом. Надеюсь, ты не издохнешь раньше времени, кому то же ведь надо исполнять пророчество, – в его голубых глазах плавали льдинки. Ребенок лишь прищурил один глаз, и как то странно посмотрел на Главу Света.
Старик положил на порог сверток и позвонил в дверной звонок. Из гостиной сразу же послышались шаги, и он с хлопком аппарировал. Рядом с ребенком из темноты возникла черно-белая полосатая кошка, и присела рядом. Из-за двери появился крепко сложенный мужчина лет двадцати пяти. Позади него, можно было разглядеть красивую миниатюрную женщину с маленьким ребенком на руках.
– Брысь! – махнул он рукой на кошку. – Пэт, – позвал он жену. – Иди, погляди что здесь. Или точнее кто, – мужчина отстранился, и взял на руки маленького Дадли. Петунья долго смотрела на сверток, и резко выкрикнула:
– Верон, быстро убери отсюда Дадлика, – и сама, сорвавшись с места, понеслась в кладовую, за защитными костюмами, и противогазами.
– Держи,- протянула она мужу экипировку, когда тот вернулся из детской.
– Это то, что я думаю? – спросил Верон. Пет лишь скорбно кивнула. Когда с формой было покончено, миссис Дурсль подошла к свертку, и аккуратно взяла его на руки.
– Это девочка, – сообщила она мужу. – Возьми ее пока, и отнеси в гостиную, – сама же женщина, вскрыла конверт, который обнаружила рядом с малышкой. Рядом с ее головой образовался дым, и когда он рассеялся, она, наконец, прочитала письмо. Все, как и говорила Лили. Старый проклятый интриган решил напичкать их зельями и заклинаниями?! Ну, уж нет!
Женщина сняла костюм, и зашла в гостиную. Там уже сидел Верон, и обрабатывал шрам ребенка. Заметив в дверях супругу, он выжидающе посмотрел на нее.
– Ее зовут Генриетта-Мари Доротея, и она дочь Лили, моей сестры, – вздохнула Петунья. – Мы с ней разговаривали несколько дней назад, и она сказала, что такое может произойти. И если мы на пороге найдем Етту то... – ее голос предательски дрогнул. – То, скорее всего они с мужем... мертвы...
