Глава 1.Лицей
В Царскосельском лицее Пушкин провёл всего несколько лет, но не забывал о нём на протяжении всей своей недолгой жизни, ведь лицей явился для тогда ещё маленького Пушкина школой жизни, там он познакомился с людьми, которые сопровождали его в течение всего жизненного пути, они стали его лучшими друзьями: Дельвиг, Пущин, Кюхельбекер. Быть может, без них он и не стал бы тем легендарным поэтом, стихи которого мы с наслаждением читаем.
Лицейское братство – самая светлая глава в биографии Пушкина. Куда бы "ни бросила судьбина" лицеистов первого выпуска, куда бы их "счастие не повело", они всегда обращались мыслью и сердцем к своему царскому отечеству, к тем шести годам, когда в учении и чтении, в шалостях и забавах, в дружбе и ссорах создавалась личность каждого из них. Формировалось и мировоззрение – тот дух свободы, без которого не могло быть у нас ни величайшего национального поэта Пушкина, ни самоотверженных революционеров-декабристов Кюхельбекера и Пущина.
В Лицей двенадцатилетний Пушкин приехал с немалым запасом разнообразных жизненных впечатлений — и от увиденного, и от личного общения, и с почерпнутым из книг. Редкая в таком возрасте начитанность Пушкина поразила его будущих товарищей-лицеистов при знакомстве с ним. Иван Пущин вспоминал: "Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочёл, о чём мы и не слыхали, всё, что читал, помнил..."
Но в остальном ему было трудно конкурировать с серьёзными сверстниками. Прекрасного французского оказалось недостаточно, хотя по этому языку он был на втором месте. В Лицее он недурно овладел латынью, но далеко не лучше других знал античную литературу: на уроках ответы многих одноклассников педагогам кажутся предпочтительней. Даже в сложении стихов (часть он пишет по-французски) первоначально у него находятся довольно удачливые соперники. А если ещё учесть, что директор Энгельгард отмечал у Пушкина в качестве недостатков "французский ум" (другими словами, легковесность и чрезмерное вольнодумство) и страсть к сатире (то, что теперь мы называем словом "критиканство"), помноженную на ранний скепсис, то будет понятно, почему уже через год занятий в общем рейтинге Пушкин занимает лишь 28-е место (начав с 14-го). Сам Пушкин самокритично свидетельствовал:
...порой бывал прилежен,
Порой ленив, порой упрям,
Порой лукав, порою прям,
Порой смирён, порой мятежен,
Порой печален, молчалив,
Порой сердечно говорлив.
Пушкин по характеру в это время был вспыльчивый, к тому же склонный к злой насмешке, внешностью напоминающий обезьяну, за что и имел соответствующие прозвища "обезьяна", "помесь обезьяны с тигром", отражавшие его внешность и несдержанный темперамент (Грибоедов позже звал его "мартышкой"). Многие из лицеистов считали его себялюбивым, тщеславным и даже агрессивным. Отсюда другое прозвище — "француз", отнюдь не только за прекрасное знание французского языка (в годы Отечественной войны тем более обидное и никак не похвальное). Прозвища были почти у всех лицеистов. Но обидных среди них немного, чаще — "швед", "Кюхля", "голландец", "султан", "маркиз", "рыжик", "лиса", "сибиряк"...
Для Пушкина лицей был не только источником дорогих воспоминаний, но и многого существенно важного и решающего в его последующем духовном развитии. В лицее были хорошие преподаватели, там читались ученикам основы наук, но еще более, чем преподаватели и излагаемые ими научные сведения, служил образованию их тесный дружеский круг. Его значение для Пушкина было неизмеримо велико. Пушкин недаром после окончания лицея отмечал каждую лицейскую годовщину посвященной этой дате стихами. И это были стихи о дружбе. Лицей, лицейское содружество были тем самым, что заменяло ему в юности столь необходимое для человеческой души ощущения дома. Лицей, лицейское содружество, воспоминания о лицее были тем положительным основанием, на котором, при всех ошибках и неудачах, не только в радостях, но и в невзгодах, всегда строилась внутренняя судьба личности Пушкина. Это то, на что Пушкин оглядывался при всех поворотах своей жизни, с чем соизмерял все с ним происходящее.
В лицее, в атмосфере лицея, все хорошо воспитывало. Дружеские беседы изощряли ум и приучали к умственной и духовной открытости (к той открытости, без которой не может быть истинного поэта); прогулки по садам лицея заставляли вспоминать и приобщаться мыслью к прошлому человечества и к его культуре (что нашло потом сильное отражение в поэзии Пушкина). Лицей заложил культурные и человеческие основы пушкинской поэзии в значительной степени, нежели это могли сделать домашнее чтение в детстве и те уроки, которые давались Пушкину его многочисленными домашними хорошими и плохими учителями. В лицее были возможности свободного и естественно непринужденного приобщения к культуре и – что не менее важно – приобщение всем дружеским кругом, вместе.
Глава 2
Настоящих друзей у Пушкина в Лицее было трое : И. В. Малиновский (1796–1873), И. И. Пущин (1798–1858) ,барон А. А. Дельвиг (1798–1831) и Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846).
В каждом из этих несходных между собой юношей поэт находил какое-то дополнение к своей многогранной личности.