Даже за шоколад всего мира

Пролог

- Так что скажешь? Согласен ли ты бросить все это и жить со мной на фабрике?
Вилли Вонка смотрел прямо в глаза Чарли. Внешне обычная беззаботность, - а в душе все сворачивалось комом.
Он ждал ответа.
- Конечно, согласен!
Легкая дрожь пробежала по телу мужчины. Пальцы дрогнули. Он хотел прямо сейчас подбежать и обнять теперь уже своего мальчика. Но нет, Вилли должен сдержаться. Все будет после, а пока...
- ...если мои родные будут со мной, - добавил Чарли.
Вилли на секунду замер.
Существуют непреложные обеты, и самый главный из них гласит: ни один человек, кроме кондитера или его преемника, не может находиться больше трех часов на территории фабрики. Это правило настолько въелось в само ее существование, что нарушить его невозможно. И даже если сам основатель фабрики впервые влюбился без памяти, это ничего не меняет.
Либо Чарли зайдет на фабрику и станет учеником Вилли, либо сейчас они видятся в последний раз.
Вилли попытался свести все к шутке:
- О мой дорогой мальчик, это исключено! Нельзя управлять шоколадной фабрикой, если на тебе висит семейство, как дохлый гусь! Не обижайтесь, - кивнул он лежащим на кровати старикам. Один из дедов Чарли, довольно противный субъект, процедил:
- Очень надо. Идиот.
Вилли пропустил это мимо ушей. Ему тогда на всех было плевать, он смотрел только на маленького Бакета, надеясь увидеть хоть немного одобрения в голубых глазах. Стараясь убедить Чарли, он все больше расходился:
- Кондитер должен летать свободно, в одиночестве! Должен следовать за мечтой, да, несмотря ни на что! Посмотрите на меня: у меня нет семьи, и я процветаю!
Это было откровенной ложью. С тех пор, как Вилли ушел из дома, все его существование было пропитано тревогой. Всю жизнь он придумывал новые рецепты сладостей, стал всемирно известным кондитером, надеясь найти недостающую часть в мозаике. И он нашел ее, через тридцать лет, когда теплая рука Чарли легла в его ладонь, обтянутую латексной перчаткой. Черт, это было так странно, бешено... Впервые прикосновение другого человека не вызвало привычного отвращения. И пускай это маленький мальчик... Вонка будет сдерживать себя, пока Чарли не вырастет и сам к нему не подойдет. Вилли просто... сойдет с ума, если сейчас останется один. Он отчетливо понимал, что теперь уже не сможет взять в ученики никого, кроме маленького Бакета.
Это так же невозможно, как и бросить фабрику...
Черт, а Вилли был готов и на это.
Если бы это было только его личное дело... Но на кону стояли жизни тысячи умпа-лумпов, которые погибнут, если фабрика закроется. А Вилли не собирался становиться убийцей ради собственной прихоти.
Поэтому выбор оставался только за мальчиком.

Тем временем на лице Чарли отображалась тяжелая внутренняя борьба. Помолчав пару секунд, мальчик спросил:
- Значит, если я перееду на фабрику, то больше никогда не увижу родных?
Вилли обворожительно улыбнулся:
- Да. Считай это удачей!
Внезапно глаза маленького Бакета остекленели, мальчик будто смотрел в никуда.
- Я не поеду. Я ни за что не брошу свою семью... даже за шоколад всего мира.
Вот и все.
В тот момент в груди Вилли оборвалась тоненькая жилка, на которой держалась вся его надежда. Конечно, он и ожидал такого ответа, конечно...
Да кому ты врешь, Вилли. Тогда тебе просто хотелось сдохнуть.

Не видя ничего перед глазами, кондитер с трудом выговорил:
- А... ясно... Это странно...
В безумном бреду Вилли улыбнулся:
- Не один шоколад, плюс конфеты.
Лицо Чарли осталось таким же серьезным.
- Извините, мистер Вонка, я остаюсь.
Вилли наполняло отчаяние, которое вырвалось из глотки невнятным потоком речи:
- Ух ты... Ну что ж, это... неожиданно, и... и странно... В таком случае, я должен... попрощаться.
Вилли зашел в стеклянный лифт.
Он все еще не мог смириться.
- Ты уверен, что не передумаешь?
Чарли плакал.
- Уверен.
Вилли понял, что погиб.
Но ему уже плевать.
- Хорошо. Прощай.
Двери лифта закрылись.
Пусть так...зато мальчик будет счастлив.
- Мистер Вонка, подождите!
Отец Чарли вышел вперед.