Пять строк.

I. Ноты для пуль.

Что с того, что игра
И что бьет через край
И желания тянут на дно?

День подходит к концу,
Ему бледность к лицу,
Не кончается только одно...¹

В чём смысл вечной войны? В том, чтобы оказаться первым, или в наслаждении при виде страданий врага? Почему проливается кровь, смешиваясь с грязью? Почему мы втаптываем в эту кроваво — грязную кашу всё: будущее, прошлое и настоящее, наши чувства и душу, эмоции? Ради чего? Победы? Но ведь она настолько мимолётна, что почувствовав её однажды, вряд ли ощутишь её вкус во второй раз.

Ради чего мы воюем?

«Рой пчёл» как никогда точно подходит для описания инородных тел, летящих навстречу и пронизывающих насквозь воздух, словно бы тот неживой.
Воздух кричит от боли. Он завывает в ушах, моля о пощаде. И этот крик раздираемой стихии слышится на много миль вокруг.
Среди всеобщего шума и гама, криков и хаоса я слышу людские звуки. Они кричат, молят, я слышу брань, ругательства, всхлипы и стоны.
Земля под моими ногами дрожит, словно в первый раз.

***

Хватит этих мучений и пыток! Белая больничная палата кажется мне краем мира.
Эти пытки, эти обряды, что каждый день производят надо мной белые тени, каждый миг отпечатываются кровоточащими рубцами в моём воспалённом сознании.

На кончается пытка
И карлик трясет головой.
Как непрочно и зыбко
И взгляд твой почти неземной...¹

Верните меня обратно! Верните на фронт! Переживаю каждый день, словно бы тот последний. Даже ночь, тёмная и вязкая смоль, как дёготь кислая, не приносит мне облегчения.
Я не вижу звёзд, что солью рассыпались по чёрной постели ночи.

Верните меня на фронт!
Верните мне звёзды!

Дай мне слово, дай мне клятву драться до конца.
Смерть за смерть — и снова в битву, кровь утри с лица.²

***

Я вижу смерть в каждом лице. Я вижу её ликующую и имеющую.
Первая появляется, когда ты понимаешь, что от твоего жеста порвётся золотая нить. Адреналин лавой рвёт вены, оставляя шрамы. Потом он выбрасывается наружу, смешавшись с тёмной венозной кровью.
Вторая появляется на коже призрачно — бесцветной дымкой. Это последнее выражение лица убиенного за долю секунды до смерти. Лишь тот, кто держал в сети вен чью-либо жизнь увидит её лик.