На каникулах

Часть 1 Музей, столовая и муки выбора

Разве это зима? Тьфу.

Ветер в очередной раз резко сбивает капюшон, рвет волосы и уши. Сердитый, пахнет мокрым камнем, колючий от промозглых небесных брызг и сизый, как и ленты асфальта вокруг и ширь Невы.

Отабек вытаскивает из рюкзака шапку и насильно напяливает на голову Жан-Жака.

— Забота такая! — Жан-Жак говорит по-русски, потому что так ведь атмосфернее.

— Потрынди мне ещё. — Отабек поддёргивает тёплый флис, обнимающий шею, прикрывая Жан-Жаку рот.

Жан-Жак фыркает, но теперь и правда уютнее.

— По-трынь-ди, — повторяет он русское слово в мягкую ткань.

— Трындеть, — Отабек жмёт плечами, — говорить. Говорить глупости.

— Забота — глупости?

— ...Юра велел мне выгулять вас как следует, раз он сам не может, — как ни в чём ни бывало вещает Виктор. — Сказал, что вы иначе не увидите ничего кроме кровати в гостинице, на которой будете, цитирую: «Заниматься своими мерзкими пидорскими делами».

Виктор легкомысленно подмигивает. Его седые волосы топорщатся во все стороны, истрёпанные погодой, над головой то и дело взвивается пепельный шарф на фоне огромного равнодушного неба, заполнившего весь город собой.

— Юрачка заботливый, — кивает Жан-Жак и глухо шмыгает носом.

Виктор снова идёт вперёд, то и дело вытаскивая руки из карманов тёплого пальто, чтобы указать направо и налево, рассказывая о памятниках архитектуры, возвышающихся один выше другого, заставляя задирать голову за широченными колоннами прямо к пасмурным облакам. Жан-Жак только успевает останавливать Виктора за рукав, напоминая о том, что, эй, нужно же сэлфи.

— Вот там такой-то собор, это тот самый памятник, подойдём? Вон, видите там торчит? Это очень важное что-то там...

Слова вылетают из головы Жан-Жака, как легкомысленные бабочки. Какие-то факты вперемешку с байками и анекдотами — рассказ Виктора расчерчивает узкий тротуар в темпе его походки, наперекор ветру, стремительно и уверенно, ловко огибая бесчисленных разномастных прохожих. Хмурый тинейджер суёт Виктору в руку листовку, и теперь Виктор указывает путь броской глянцевой рекламой, трепещущей на ветру, а потом прячет её в кармане. Вдоль пути каменные стены, чугунные ограды, лысые деревья в голубых огоньках гирлянд и огромные тёмные наряженные ёлки, которые торчат из сырого асфальта то тут, то там и напоминают: Новый год неизбежно настанет.