Конфуз его второе имя… — Мне кажется, — Тэхён подошел поближе и перевернул обложку книги, которую читал мальчишка. Так и есть, — или ты перечитал романов. — Все это так неправильно, — воскликнул омега, вскакивая с дивана, на котором до этого сидел. — Неправильно, — как эхо повторил Тэ. — Этот Пак Чимин такой противный. Иногда наш отец перебарщивает. Неужели он не видит, как Чонгуку паршиво? — зачастил парень, расхаживая по комнате. Только Тэхён его больше не слушал. В голове так и звучало, как заклятие: «Это всё неправильно». И Тэхён это прекрасно понимал. Иногда в жизни наступает момент, когда стоит прекратить себя обманывать, думая, что в жизни всё будет так, как этого хочется, и начать видеть вещи так, как их нужно видеть на самом деле. И сейчас именно такой момент. — Нам стоит прекратить наши встречи, — субботним вечером жестоко выпалил Тэ. — Тэхён, — устало протянул Чон, — Мы ведь это обсуждали. Дай мне ещё немного времени, пожалуйста. — Ты меня не слышишь! — вспылил Тэ, вскакивая с дивана и гневно взирая на парня. — Да что с тобой такое в последнее время? — терпению Чона тоже приходил конец, — Ты меня избегаешь в последние дни, уклоняешься от моих прикосновений. — А ты не понимаешь? — от Тэхёна просто несло отчаянием, — Я не хочу быть твоим любовником до скончания веков. Вся эта скрытность…чувствую себя крысой, прячущейся по углам. — Это просто повод. Просто признайся, что больше не хочешь меня видеть. Чонгук не понял. И Тэ видел это в его глазах. Он так и не понял, что Ким хотел до него донести. Внутри почему-то стало пусто. Смертельная усталость навалилась на тело. — Да, — согласился Тэ, хотя внутри все кричало об обратном. Но по-другому Чонгук его не отпустит, — Наши с тобой встречи больше не приносят мне радости. Судя по лицу Чонгука, он совершенно не ожидал такого. Тэхён и сам испугался своего ледяного тона. Альфа был совершенно потерян, глядя на него по-детски невинными глазами. Но когда первый шок отошел, на смену пришел гнев. — Раз так, то это в корне меняет дело. В комнате стало слишком мало воздуха для двоих. Гнетущая тишина и это напряжение, возникшее между ними. Ноги предательски задрожали, но Тэхён оставался невозмутимым. Пора ему уже уйти. Омега развернулся в сторону двери, намереваясь выйти, когда Чонгук остановил его. — Скажи, — его голос был непривычно хриплым, — Ты мне…веришь? Тэхён заколебался на секунду. Соврать или сказать правду? В глазах Чонгука было столько надежды и просьбы. — Нет. Соврал. А у самого сердце вместе с этим словом разорвалось на сотни мелких кусочков. Вот и все. Так будет лучше. Тэхён не знал, кого он больше пытался убедить. Чонгук был в ярости и он это знал. Но так даже лучше. Гнев поможет ему быстрее все забыть, а Тэхён… Тэхён справится. Он, ведь, сможет, правда? Только когда в эту же ночь из чонгуковой спальни доносились громкие стоны, Тэ понял, что все будет куда хуже, чем он предполагал. Если он думал, что справится, то почему ему сейчас так больно? С того самого вечера они с Чонгуком больше не разговаривали. Да и встречи стали случаться реже. А если таковая и случалась, то альфа просто проходил мимо, даже не удостоив его взглядом. И Ким был ему за это благодарен, ведь если бы тот был настойчив, то он не ручался, что смог бы противостоять соблазну. Тэхён попросил поменяться местами с Джином, тем самым отрезая себе последние пути. Тот без промедлений согласился. Ещё бы, носить завтраки сыну хозяина желал каждый омега в этом доме. А сам Тэ теперь большую часть своего времени проводил на кухне. На втором этаже его теперь можно было заметить едва ли не пару раз за день. Большое скопление людей и вечная шумиха не позволяли ему оставаться наедине со своими мыслями. Только по ночам его никто не мог спасти от самого себя. А через пару недель стало чуточку легче. Чон старший устроил молодоженам предсвадебный сюрприз, подарив им путевку в Испанию на месяц. По словам Хосока, что-то типа медового месяца до свадьбы для укрепления их союза. А это значит, что целый месяц Тэхёну не нужно будет шарахаться по углам при виде Чонгука. Только он и сам не мог определиться, что чувствует по этому поводу. Облегчение? Безусловно. Но, без сомнений, он будет жутко скучать. Ведь даже те мимолетные встречи, которые у них случались вместе с болью наполняли его сердце теплом. Может он и мазохист, отрицать не будет, но ему сложно было провести день не увидев, пусть и мельком, Чонгука. А ещё Тэ понял, что нашел нового друга в лице Хосока. Пусть тому и было всего шестнадцать, но его энергии хватало на двоих. Как раз то, чего ему сейчас так не хватало. По вечерам они частенько засиживались у него в комнате и Хосок рассказывал смешные истории, происходившие с ним в Лос-Анджелесе, где он проводил последние четыре года, обучаясь мастерству танца. — Я должен был прочувствовать боль в танце. И мне ничего лучшее в голову не пришло, как скатиться вниз по лестнице, — Хосок сидел на полу, выкладывая фотки и рассказывая очередную историю, — Я столько раз ударился головой… — Я верю. Ещё как верю, — рассмеялся Тэ, откидываясь на кровати. Ему сейчас было так спокойно, но он знал, что скоро этому придет конец. — Они приезжают уже завтра, — тихонько напомнил Хосок, видимо почувствовал перемену в настроении Тэ. — Знаю. — Ты как? Тэхён перевернулся на бок, задумчиво глядя в стену. А как он еще может быть? Да, ему снова будет тяжело, но зато хотя бы сможет увидеть любимое лицо. Пусть и на несколько секунд. Ему и этого хватит. — Радует только то, что контракт заканчивается через неделю, — тут он не соврал. — Эй, ты не можешь меня здесь бросить! — Тебя никто и не бросает. Мы всегда сможем увидеться в любом другом месте. А здесь находиться я больше не могу. К тому же, ты скоро уедешь обратно в свою Америку и что тогда прикажешь мне делать? — Да, ты прав, — пришлось согласиться парню, — Как грустно, ведь вы любите друг друга. — С чего ты решил, что он меня любит? — Тэхён, я знаю, мой брат не олицетворение чистоты и верности. И, пусть тебе неприятно это слышать, но в нашем доме побывало немало омег, — да уж, действительно неприятно, — Но я никогда не видел Чонгука таким воодушевленным, как с тобой, — Тэхён недоверчиво покачал головой, что не осталось незамеченным, — Мы разговаривали с ним. В ту ночь, когда я приехал. Он признался мне, что никогда за всю свою жизнь не испытывал подобных чувств. Он сказал, что даже представить себе не мог, что такое вообще бывает. — Но сейчас уже ничего не изменишь. — Видишь это письмо? — омега указал на небольшую рамку, висевшую у него на стене, — Мой первый отказ поступления в академию. — Как ты можешь держать его там? — Потому что оно стимулирует меня. Я получил более десяти таких, прежде чем в академии согласились принять меня. Это письмо… оно напоминает мне о том, что я преодолел. Отказ — не провал.
