Грубо и жестоко - Трепетно и нежно

27 глава

вспоминает длинные пальцы, которые, давайте честно, не такие уж и красивые, и то, как эти пальцы цеплялись за его мужа. Только Чимину можно трогать его, касаться, обнимать, целовать. Интересно, этот Хену наверняка думал о поцелуе с Юнги. А может, и о более смущающих вещах, ведь не все такие невинные мальчики, как сам Чимин.
- Он красивый, - выдает Чимин быстрее, чем успевает подумать, и сразу же прикусывает свой длинный язык. Юнги вопросительно поднимает бровь, так и не открывая дверь, лишь держа в одной руке заранее подготовленное соглашение. - Ну, этот омега...
Чимину захотелось провалиться сквозь землю, потому что только он мог сделать собственную ревность настолько очевидной и открытой. Как бы глупо это не казалось, но раз начал, то надо заканчивать.
- Ты разве так не считаешь? - тянет Чимин, а в его голосе непонятная смесь грусти и обиды. Юнги поворачивается всем корпусом к омеге, и он не уверен: правильно ли всё услышал, потому что не может быть, чтобы его Чимин...
ревновал его к другому омеге. Это даже звучит странно. И Юнги не знает, как правильно понять чувства парня, ведь он у него такой интересный, не такой как все, так что тут еще нужно подумать, что именно тот имел в виду.
Хену красивый, так думает Юнги. Не лучше Чимина, конечно, ведь для альфы нет никого прекраснее Чимина, но и не урод все-таки. Правильные черты лица, миловидный, ухаживает за собой. Поэтому Юнги отвечает честно, чтобы посмотреть, что же будет дальше.
- Красивый, наверное, - и все же, Юнги добавляет "наверное", просто чувствует, что так надо, будто смягчает свой ответ. Чимин в неверии округляет глаза, но все еще профессионально сдерживает себя от взрыва, спасает окружение от него.
- Вот как, - у Чимина пухлые губы вытягиваются в тонкую полоску, а на лбу появляется морщинка, показывая, что омега упорно думает. Юнги неустанно наблюдает за каждой эмоцией на родном лице, понимает, что что-то не так, но не торопит: парень сам все скажет, ему нужно время для более тщательного обдумывания. Но Юнги не может не отметить как прелестно смотрится серьезный Чимин, а еще как мягко и очаровательно на нем смотрится эта рубашка, которую заприметил мужчина сразу, как окинул парня взглядом. Чимин такой нежный, такой красивый, милый и добрый, и Юнги так увлекся разглядыванием полюбившихся черт, что не сразу понимает суть неожиданно заданного ему вопроса. А когда все-таки понимает, чуть не роняет важные бумаги.
- Хотел бы его поцеловать?
- Ч-что?! - ошеломляюще громко звучит Юнги. Чимин слегка пожимает плечами, мол и сам не знает что.
- Он бы точно хотел тебя поцеловать, - выплевывает парень, уже зло смотря в стену, вспоминая чужого омегу, что сейчас сидит на первом этаже его дома и мечтает о его альфе, и Чимин уверен, что мечтает. Кто сможет не мечтать о Юнги? И да, его дома. Потому что это и его дом тоже, черт возьми!
- Ты что такое говоришь, Чимин. Не хотел бы я никого... целовать, - Юнги противно даже от мысли становится, он слегка кривит лицом, - И он уж точно этого тоже не хочет.
- Как ты можешь быть уверен? - грустно спрашивает Чимин, сдаваясь своим эмоциям. На его щеках красный румянец, выдающий стыд омеги от его действий, но он себя остановить уже не в состоянии, особенно когда видит, что Юнги открыт к этому разговору.
- Потому что? Не знаю, я чувствую это. По запаху, наверное. Никаких ненужных примесей: он приехал сюда из-за дела, серьезно настроен и готов решать только рабочие вопросы.
- Я... - Чимин прикусывает свой длинный язык, чтобы он снова не натворил чего странного, за что омеге пришлось бы краснеть. Но Юнги приподнимает уголки губ, показывая, что поведение парня его только смешит. И так по-хорошему смешит, по-доброму.
- Говори, не стесняйся, - подбадривает альфа, когда видит заминку.
- Ты можешь меня обнюхать? - выдает Чимин быстро, пока не передумал. Это точно придаст ему уверенности, и все-таки, он же как раз хотел этого просить, чем не повод?
Юнги застывает ледяным изваянием, боясь сделать даже вдох. Он все правильно услышал? Обнюхать?.. Чимина? Альфа моргает несколько раз в неком страхе и неверии. Но он же не выдержит, просто сойдет с ума от счастья, именно так. Волк внутри подскакивает и заходится в радостном вое и тявканье, так сильно предвкушая, какой будет запах Чимина, когда Юнги прислонит свое лицо к его шее, когда проведет своим носом по пахучей железе. Альфа довольно урчит внутри, но Юнги все еще стоит и не предпринимает никаких попыток двигаться.
- Что ты... - он не может подобрать слов, или просто не в силах поверить в то, что только что услышал, ему страшно, возможно, он понял что-то не так, или сам мальчишка не понимает о чем говорит. Да, точно, Чимин просто не знает всего того, что скрывается за обнюхиванием: какая это важная и интимная часть отношений.
- Я не против, знаешь, - будто читая мысли альфы, говорит парень, - Я знаю, какое огромное значение это играет для пары, но я не против.
Чимин слегка прикусывает губу, терзая ее своими маленькими зубками, делая ее красной и еще более пухлой. Он не знает, куда определить появившееся выражение лица альфы: это недоумение, или может, презрение? Чимин поспешил и все испортил?
Все переживания уходят на второй план, когда Юнги заметно сглатывает, а его глаза непроизвольно опускаются на чиминову шею. Он дышит тяжело, его грудная клетка трепещет, а язык увлажняет вмиг пересохшие от нервов губы. Когда он вновь начинает говорить, голос его приобретает хриплые, низкие нотки, от которых спина Чимина покрывается мурашками, а в груди поселяется томное, мурлычущее ожидание.
- Чимини...
Чимин слегка ведет плечом, замечая, как Юнги следит за каждым его движением: тело альфы напряжено, как натянутая струна, и создается впечатление, будто он -
волк, готовящийся к прыжку. Чимин даже не понимает, а чувствует вот оно. Он нашел ее: эту грань, которую мужчина не смел переступать, не приближался к ней уже долгое время.  И омега так доволен, так счастлив, это клокочущее счастье застилает его сознание, и дальше он действует на чистых инстинктах, что ведут его сквозь пелену. Он смотрит из-под опущенных ресниц, ощущает внутреннего волка, что неотрывно наблюдает за каждым его движением, и будто все еще раздумывает. Они так близко к тому, чтобы сорваться, Юнги лишь нужно еще одно, последнее, малюсенькое позволение.
- Любимый, - приглашающе шепчет Чимин и, не осознавая, слегка наклоняет голову, открывая вид на бархатную кожу шеи. Юнги рычит, и рык этот не злой, не предупреждающий, скорее несдержанный и возбужденный, и Чимин не боится. Он не испытывает и капли страха, потому что знает: альфа перед ним - его альфа, и он никогда не обидит его.
А Юнги чувствует, всеми фибрами души, каждой клеточкой тела ощущает исходящую от омеги покорность и нежность по отношению к нему: и это то, с чем он не может справиться. Чимин сам позвал его, сам попросил: и разве Юнги настолько сильный, чтобы отказать ему и уйти?
Юнги не спеша подходит к омеге, чтобы не испугать, дать время для изменения решения, но парень продолжает стоять там, такой хрупкий, такой невероятно красивый, освещенный зимним солнцем и обласканный взглядом Юнги с ног до головы.
Альфа встает почти вплотную, и воздух между ними приобретает вес: настолько все вокруг напряжено. Юнги хочет поднять руку, чтобы коснуться желанного тела, но в последний момент передумывает, вместо этого он делает кое-что получше и сразу наклоняет голову ближе к чиминову лицу. Омега ощущает чужое горячее дыхание около своих губ, и задерживает собственное.
- Дыши, - мягко выдыхает Юнги с неприкрытой теплотой. Чимин приподнимает глаза на мужчину и смотрит в чужие омуты, готовый хоть весь день так простоять, лишь бы была возможность и дальше смотреть на полюбившиеся черты и ловить чужие вдохи.
Юнги носом касается кончика носа омеги, слегка ведет им, принося этим движением щекочущие ощущения, и Чимин улыбается на ласку. Ему приятно и тепло. Он чувствует безопасность и уверенность, исходящую прямиком из крепкого тела напротив. Юнги издает сдавленное урчание, пока водит носом по скуле Чимина, опускается на мягкую щечку, и сердце альфы затапливает такое сильное обожание, когда он чувствует мягкость и легкую упитанность: его омега хорошо кушает. Альфа удовлетворенно выдыхает ровно на нежную кожу лица, и Чимин несдержанно выпускает тяжкий вздох, чувствуя мужчину так близко, в своем личном пространстве, улавливая каждое его движение и действие.
- М-мне надо?..
- М? - Юнги продолжает с нежностью исследовать чужое лицо, вдыхать свежий запах весны, хотя за окном уже очень давно зима: феромоны Чимина просто потрясающие, сводящие с ума и одновременно заставляющие расслабляться и чувствовать небывалое спокойствие.
- Может лучше встать куда-то? - робко интересуется омега, с трепещущим сердцем наблюдая за Юнги. Тот поднимает глаза, смотрит внимательно и нежно, а внутри них плещется нетерпение.
Юнги берет Чимина за плечи, слегка подталкивая назад, и омега делает пару шагов, не видя, куда ступает, лишь все так же наблюдая за мужем, доверяя ему, когда тот слегка сворачивает, продолжает держать парня аккуратно, но крепко, и, в конце концов, Чимин врезается в стену. Слева оказывается книжный шкаф, прикрывающий их, если вдруг кто-то решит зайти без спроса.
Чимин сглатывает скопившуюся слюну, дышит часто-часто, как загнанный в угол зверек. Но он абсолютно счастлив, хотя по бегающим в нетерпении глазам этого и не скажешь. Он не знает, чего ожидать от происходящего, но точно может сказать, что его сердце и душа искренне желают этого. Он смотрит на Юнги, рассматривает его черты, родинку около носа и красивые раскосые глаза, что неотрывно смотрят на юное волнение. Альфа наклоняет голову ближе, кладет ее на плечо Чимина и расслабляется, дышит глубоко и, кажется, немного улыбается. Омега задыхается от распирающих его чувств. Он его любит. О, Боже, он так его любит. Он не может выдержать того, как сердце колет от всей той любви, что скопилась в нем за все это время; что набиралась медленно, постепенно, день за днем, наполняя всё его естество, заставляя забывать всё то, что раньше было важно, что имело хоть