Конкурс. В гостях у Эвилфанов.

3.7. Не стоит

Какая прелесть! Как она мила!

Златокудрая девочка, что отчего-то казалась самым маленьким человечком в этом зале, вне себя от счастья мчалась через нижний ярус к восходящим лестницам. В беге разведя румяные ручки в стороны, подобно крыльям птицы, она рассекала воздух наполненный жаром сердец детских и ее собственного. Жизнь сочилась из нее, как вода из кристального источника.

Так весело ей не было никогда! Столько радости, столько шума, столько игр и детей! И она одна из них! Такая шустрая и безудержная. Ее густые волосы золотом переливаются в бесконечной тряске, в такт быстрым шагам подрагивает пышная голубая пачка, следом по земле ползут три сверкающие змеи-ленточки, свисающие с пояса.

Ах, как она сейчас счастлива! Как радостно она прыгает вверх по деревянным ступеням, чуть придерживаясь ножек перил, что оказались выше прекрасной головки девочки.

Только что малышка подарила свое приглашение одной милой гостье, что здесь была известна под номером четыре. Какой умницой она себя ощущала! Рока был прав, его игра определенно была замечательна и дарить подарки оказалось до невозможного приятно! Рока всегда прав, и всегда знает, что приносит другим радость. Как хорошо, что он у нее есть! Как хорошо быть Макати!

Оставив позади последнюю ступень, кроха волшебница оглядывает верхний ярус. Сердечко ее все еще бьется и бьется, как птичка в клетке, и никак не спешит успокаиваться, ведь ей так хорошо. Так хочется еще!

Юная Госпожа не выдерживает и быстро топчется на месте, не зная куда деть свою радость и энергию. Хочется хлопать в ладоши, жаль только руки заняты. Пальчики одной из них, как и всю ночь до этого, сжимали длинную голубенькую палочку, кончавшуюся маской, слишком великой для ее крошечного личика. Пальчики другой - прятали новую булавочку, что волшебница нашла по пути сюда.

Ах, какая прелестная булавочка!

Такая маленькая, что даже в ее крошечной ручке ее не было видно. Такая хрупкая. Сверкающая пурпурная розочка. Даже лучше, чем та, которую любит ласкать Господин Эвилфан.

Ой, как нехорошо так говорить. Услышь его роза такое, непременно завяла бы от обиды. Но ведь ее розочка и правда лучше!

Как заманчиво она поблескивала на тяжелой занавеси. Она висела не сильно высоко, не сильно далеко, но так, что, оставаясь во множестве других, казалась такой одинокой. Такой отвлеченной. Чего-то ожидающей. Точь в точь, как Он.