КРОВЬ НА СНЕГУ [18+]

Глава 16: Мама

Все могло быть иначе, но иначе не стало. И время не лечит, нет. Каждый раз всю ту боль проживаешь сначала. Тяжесть на сердце - гигантский валун, давящим на грудь, что мешает дышать. А сердце все бьется о клетку, трепыхаясь в какой-то непонятной, нереальной, неестественной надежде, но это ничего не даёт. Каждый раз вспоминая голос, запах, смех, я словно схожу с ума. Но это понимают не все. Не все ощущают мою боль в том же объеме. Но самое страшное, что эта боль не уходит, что с этим делать ты не знаешь, и помочь некому, ведь единственный человек что мог подсказать тебе как с этим разобраться и есть причина той боли. Мир постепенно черствеет после того как потерял краски и разделился на до и после. И остаётся только каждый день истязать себя, прокручивая в голове тот факт, что назад не отмотать. Не вернуть. Только боль.

...

Вода.

Кругом и повсюду была одна вода. Она закручивала, захлёстывала, топила меня, снова и снова. Я честно боролась с ней из последних сил и в конце концов сдалась, проиграла. С её стороны все было честно. Но в итоге океан сжалился надо мной и просто выплюнул на берег. Иначе как объяснить тот факт, что я целую гальку?

Когда пришла в себя пришлось долго и изнурительно заниматься моим самым любимым дело - тошнить водой. Кашель раздражал не только горло, но и лёгкие, что горели огнем. Выгибаясь как плешивый кот, который съел что-то не то, мне казалось вслед за водой из меня выйдут и внутренние органы, ну или бесы. На счет последнего было бы славно.

Наконец, это закончилось, и я обессиленно рухнула на камни. Если бы раны на моем теле могли стонать, скорее всего каждый кто находился хотя бы в нескольких метрах от меня, мог бы насладиться этим скорбным хором. Я стала осторожно вытаскивать из себя торчащие осколки стекла. От этих прелестных ощущений я не могла разомкнуть глаза, и только чувствовала, как мою влажную одежду, пропитывает теплая кровь. Единственное, что вызывало хоть какое-то облегчение, не было крупных ран, но от этого приятнее не стало. Ведь наверняка есть куча ушибов, от которых каждое движение превращалось в пытку. И кто бы знал, что там внутри, под кожей.

Сумка, которую успела прихватить с собой все так же была на поясе. Пришлось отстегнуть ее пытаясь избавиться от болезненных ощущений, что терзали каждый квадратный сантиметр моего тела.
Дрожащими, окровавленными пальцами я расстегнула замок на сумке, на какие-то несколько сантиметров, извлекая шприц. Все делала не глядя, и старалась при этом не вырубиться на пол пути. Игла вонзилась в бедро, пуская под кожей теплый яд. И из груди вырвался облегченный вдох. Но сознание все ещё отчаянно пытались ускользнуть от меня. В надежде, что от этой дряни не бывает передоза я ставлю себе ещё одни шприц, после которого у меня кажется даже появилось немного сил.