Чудовище Бездны

14 часть

— Жалость, Джен, со стороны некоторых людей — унизительная подачка, и хочется швырнуть ее обратно тому, кто с ней навязывается. Эта жалость присуща грубым, эгоистическим сердцам; в ней сочетается раздражение от неприятных нам сетований с тупой ненавистью к тому, кто страдает.
«Джейн Эйр»

      Малфой-Мэнор был воистину прекрасен. Огромный величественный особняк. Изнутри, которого веяло стариной и древностью. Такой тёмный и таинственный, увидевший, как сменяются поколения. Множество комнат, сделанных под средневековый и слизеринский стиль.

      Слабоосвещённые коридоры, казалось, пытались скрыть тайны многовекового замка. Именно замка, по-другому Гермиона не могла его назвать. Пол и стены выложены гладкой, отполированной до блеска тёмной керамической плиткой. В полумраке приглушённых оттенков, практически невозможно понять, какого она точно цвета. Очевидно одно — вальсирующее по поверхности, редкое отражение света, говорит о зеркальной чистоте и безупречной работе мастера, который здесь когда-то потрудился. Картины восхищали и притягивали взгляд. Их рисовал настоящий писатель, знаток своего дела. От них чувствовалось что-то, хотелось остановиться и смотреть. Будто они безмолвно рассказывали историю своей долгой жизни.

      В этом коридоре нет места ни случайным звукам, ни крадущимся шорохам, ни отголоскам затерявшегося эха. Этот коридор не предназначен для вездесущих взглядов зевак, заблудших прохожих или повседневного посещения. Всё было идеально.

      В последние несколько дней Гермиона много думала. Мысли никак не хотели покидать её голову. Было даже то чего, по сути, не должно быть. От всего этого болела голова.

      Самой главной её головной болью был Том.

      Она не видела его с последней их встречи, но с тех пор он не хотел уходить из её головы. Гермиона не была в него влюблена, ничего такого, но он интересовал её, как человек, как личность. Ей хотелось узнать его. Его ум, знания, мощь и даже власть. Это всё притягивало, заставляло слушать его и идти на поводу. Хотелось впитать в себя весь его потенциал и все амбиции.

      А ещё этот поцелуй. Гермиона никогда не была романтичной личностью, которой были важны такие вещи, как поцелуи. Она старалась вообще не думать о какой-либо романтике. Странно, но это так. С любовью тоже самое. Она даже если влюблялась в кого-то, то никогда не рассказывала о своих чувствах, ведь знала, что, скорее всего это будет не взаимно. В детстве и подростковом возрасте было очень грустно, что мальчики не замечают её и отвергают чувства только из-за того, что она была очень тихой и вечно читала книги, но становясь старше, она перестала глубоко реагировать на это, пока вовсе не забыла о таких вещах. Но этот поцелуй заставлял её каждую минуту прикасаться к губам, проводить по ним пальцами.