Мир Аматорио. Соблазн

Глава 10.

Десмонд

Толкнув плечом дверь библиотеки, я выхожу в коридор и сталкиваюсь с тем, что вызывает во мне ощущение дежавю. Словно я вернулся на два с лишним года назад, когда впервые сломал Блаунту нос.

И сегодня мне вновь хочется почувствовать, как под моей рукой разрушаются чьи-то кости. Например, челюсть пафосных придурков, которые медленно приближаются к Кристиане, смеясь, как гиены.

— С возвращением, Десмонд, — в мою сторону поворачивается Блаунт, и мы сталкиваемся взглядами. — Может быть, тебе удастся повлиять на Кэша, и он перестанет трахать всех подряд, — оскалившись, добавляет он.

Этот ублюдок отчасти прав: Кэш забил на учебу и спорт, спуская все свое время и деньги на развлечения. Но Блаунт не имеет права открывать свой мерзкий рот и трепаться про мою семью.

— Кэш давно не трахает всех подряд, — растягивая слова, ровным тоном возражаю я. — Последние несколько месяцев, пока спит твой отец, на нем скачет миссис Блаунт.

Один из придурков усмехается, но, когда на него недовольно зыркает Блаунт, замолкает. Я перевожу взгляд с его тошнотворной физиономии на Кристиану, и мой пульс учащается.

Ее миниатюрная фигурка с вздернутым подбородком и расправленными плечами излучает решимость. Сверкающими в полумраке коридора глазами она сурово смотрит на приятелей Блаунта. Весь ее вид говорит о том, что она их не боится. Однако от моего внимания не ускользает, как ее тоненькие пальчики до побеления вцепились в учебники, которые Кристиана прижимает к груди, словно щит.

Меня по-прежнему не отпускает непривычное чувство вины. Я обидел Кристиану, подозревая ее в том, что она не собиралась делать.

— Блаунт, отзови своих псов, — распоряжаюсь я.

В ответ губы Блаунта презрительно искривляются. Он идет ко мне навстречу и останавливается, когда между нами остается свободное пространство длиной не больше трех футов.

— Пока тебя не было, здесь многое поменялось. «Дирфилд» больше не принадлежит тебе, Десмонд.

Я хрипло посмеиваюсь. Мне плевать на «Дирфилд». Это промежуточный этап, после которого я вернусь во Францию. Вернусь к рокоту мотора и запаху жженой резины, теряясь на бесконечных трассах в Ле-Мане. Потому что только так я чувствую себя настоящим.