Месть живет три года

Финал

В ночь перед судом, после того, как все разошлись, Микаэла несколько часов разговаривала по видео звонку с Дженнет Калебс. Но на этот раз это не был разговор из ряда «привет, как дела?», он больше походил на откровение, возможность излить душу и высказать все, что копилось долгое время. Дженнет переживала сложное время, и оно лишь усложнялось от того, что для взрослых ее проблемы казались лишь подростковой ерундой. Ей не хватало ее брата рядом, который всегда поддерживал ее и направлял. Но последний раз, когда она позвонила ему, девушка не смогла выговориться брату, увидев его и без того подавленное состояние.
- Кто вообще придумал всю эту фигню с выбором своего будущего в таком раннем возрасте? Как можно в семнадцать лет знать, чем ты хочешь заниматься всю жизнь? – недовольно простонала сестренка Калебса.
- Это же просто формальности... Никто не говорит тебе заниматься всю жизнь одним и тем же. Ты можешь осваивать новое в течении всей жизни...
- Нет, спасибо, Микаэла. Потратить жизнь на учебу? Лучше сразу убейте меня. Отец – талантливый архитектор, мать – бесподобный дизайнер, брат – гений, красавец, мозговитый мужчина, который на короткой ноге с цифрами, а я – разочарование и позор семьи.
- Никакое ты не разочарование, Джен... Просто поступи в университет, а с направлением определишься позже. Знаешь, как говорил мой дедушка? Аппетит приходит во время еды. Поэтому просто начни, пробуй все, и что-то, да и зацепит твою гурманскую душу.
- Мне все время кажется, что если я не добьюсь успеха, как остальные члены моей семьи, то я их подведу. – произнесла тогда Дженнет.
Именно эти слова описывали душевное состояние Микаэлы перед предстоящим судом. Если она не добьется успеха в этом деле, она подведет всех, не только свою семью, отца, который доверился ей или мать, которая поддерживает каждый ее выбор, но и друга, пожертвовавшего своей работой, подругу и ее молодого человека, которые не задумываясь тратили время и средства на поиски правды, которая даже не имела к ним никакого отношения, и мужчину, ради которого она затеяла все это.
Встав рано утром, Роберт поехал домой к Калебсу, после чего мужчины отправились загород, навестить Эмили Миллер. Эти места Стейну были малознакомы, чего нельзя было сказать про Калебса, он знал наизусть расположение и количество каждого дерева и куста, которые им попадались по дороге. Когда они почти доехали до места назначения, Стейну приспичило отлучиться, поэтому Ноа остановился у знакомой заправки с магазином рядом. Стоило машине притормозить, как Роберт пулей вылетел из машины и побежал в уборную вслед за ним Ноа, не спеша, прошагал в магазин, где его встретило знакомое лицо.
- Привет...
- О, здравствуй, друг Микаэлы... - ответил ему продавец.
- Зови меня Ноа. Запомнил мое лицо?
- В плане?
- Ну ты узнал меня, вот и спрашиваю, лицо запомнилось?
- Я узнал тебя по голосу, лица то я не видел.
- Мы же в метре друг от друга стояли, или у тебя со зрением плохо? – удивился Калебс.
- Я по телефону говорил с тобой, ты позвонил мне, чтобы поговорить с Микаэлой... Она кстати не особо обрадовалась тогда твоему звонку, поэтому я даже не уверен друг ли ты ей.
Калебс ничего не понимал. Его брови сошлись к переносице, а лоб покрылся многочисленными морщинами от попыток растолковать смысл услышанного. Ситуацию изменили вошедшие в помещение Стейн и еще один парень, выглядящие точь-в-точь, как парень, напротив. Тогда до Калебса дошло, что эти двое были близнецами. Самюэль наслаждался угрюмым видом мужчины, когда тот пытался разобраться с ситуацией, но все веселье испортил его брат, Габриель.
- В таком захолустье, к вам вообще наведываются покупатели? – поинтересовался Роберт у парня. Он взял с полки пару шоколадных батончиков и пачку чипсов. Когда Стейн дошел до кассы, то лишь ухмыльнулся, когда увидел продавца. В отличие от своего друга, Роберта это ничуть не смутило. – Держите бизнес вместе, значит? Тебя как звать?
- Сэм. – ответил парень за кассой. – И да, наведываются. Не так часто, в основном те, кто проездом, либо направляются в дом психов поблизости.
- Это не дом психов, идиота кусок... - огрызнулся второй брат.
- Не знаю-не знаю, лично я соглашусь с ним. – выпалил Стейн.
Калебс стоял и слушал ребят с отстраненным выражением на лице. Расплатившись за товар, Стейн поблагодарил и вышел на улицу. Его же примеру последовал и Ноа, но прежде чем выйти, он спросил:
- И много тех, кто наведывается в этот «дом психов»?
- Да не особо... За вчерашний день были только две женщины, зашли к нам, чтобы спросить в правильном ли направлении они едут и долго ли еще до этого дома. – непринужденно ответил парень.
- Спасибо. Удачного дня, парни. – произнес Калебс и слегка кивнув, вышел из магазина.
По приезду в центр, по традиции, Калебса встретила Шарлотта. Но на этот раз отношение мужчины к ней было не таким теплым, как раньше. Потому что, чтобы не произошло в прошлый раз в комнате Эмили, Шарлотта знала об этом, иначе не стала бы его забирать в своей кабинет и заставлять заполнять бумажные формальности, которые он еще три года назад попросил больше не давать ему и заполнять самим. Но почему-то условность, которая соблюдалась столько времени, была нарушена именно в тот день.
- Так значит, вот где проживает эта женщина... - оглядевшись по сторонам, произнес Роберт.
- Да, мистер Калебс хорошо позаботился обо всем, благодаря ему бедная женщина хоть немного, но справляется с обрушившимся на нее горем. – ответила Шарлотта, пока показывала Стейну дом.
На этот раз Калебс попросил своего друга заняться Шарлоттой Эванс, пока он будет разговаривать с Эмили Миллер.
- Давно вы здесь работаете, мисс Эванс?
- Я проработала медсестрой почти двадцать пять лет...
- Я спрашиваю, давно ли вы работаете именно здесь... Знаете ли, я навел справки о вас... Вы очень хороший специалист, и помогли очень многим пациентам, чем несомненно заслужили свою должность в городской больнице. Но почему-то спустя короткое время, вы отказались от нее, уволились, и устроились обычной сестрой здесь. Почему?
- Я – старшая сестра...
- Старшая, средняя, младшая... Мне без разницы. Суть от этого не меняется.
- Я просто решила, что здесь буду полезнее. Мне не важна ни должность, ни деньги, которые я могу получить, работая на ней. Мне важны мои пациенты, и так уж вышло, что беспомощные одинокие люди собрались именно здесь. Мне ни к чему руководить отделением в больнице, получая за это десятки тысяч, если от этого ничего не меняется в состоянии людей. Но здесь, мистер Стейн, я каждый день разговариваю с этими людьми, помогаю им, облегчаю их страдания, и наблюдаю улучшения. – уверенно и невозмутимо произнесла женщина.
- Похвально. Это на самом деле достойно восхищения. Прошу прощения, если мой вопрос показался вам некорректным. Скорее всего я ошибся, предположив, что все дело было в вашей близкой подруге, с которой вы были неразлучны с самого детского сада, проживали на одной и той же улице, делили все свои вещи, и даже однажды поделили с ней своего парня. Реджи Уитакер. Помните такого? По глазам вижу, что помните... Удивительный мозг у человека, не находите? Может забыть, что ел на ужин вчера, но помнит события тридцатилетней давности. Этот мужчина оказался очень полезным и с удовольствием поведал мне все о вас и вашей подруге. Он, кстати, все еще презирает вас двоих за то, что вы обвели его вокруг пальца. Так вот, что же такого случилось с вашей подругой, что вы бросили все и переехали сюда?
Глаза женщины сверкнули, а руки начали сжиматься в кулак. Она теряла самообладание. Стейн твердо стоял на своем в ожидании ответа, и ни один мускул на лице не выдавал его эмоций.
- Что же такого случилось? Дочь моей подруги была изнасилована, после чего бедная девочка вскрыла свои вены и умерла на холодном полу своей же ванной комнаты, а обнаруживший их Стэнфорд не выдержал увиденного и умер от сердечного приступа. Подруга, потерявшая в один день дочь, мужа, и рассудок, по вашему скромному мнению, достаточная причина бросить все и быть с ней рядом? – злобно проговорила Шарлотта.
Стейн не ответил. Но на его лице появилась довольная ухмылка. Он получил, что хотел. Теперь дело за Микаэлой.
Заседание суда должно было начаться ровно в одиннадцать утра, то есть уже через десять минут. Андерсон нервно постукивал по столу, ожидая Микаэлу. Девушка никогда не опаздывала, но сегодняшняя задержка пугала Эшли, наводя его на мысли, что его адвокат мог передумать и бросить его. Наконец, увидев, как через распахнувшуюся дверь зала, вошли Микаэла и Стивен Роджерс, он удовлетворенно выдохнул.
- Выглядишь, словно вот-вот откинешься... - произнесла девушка, приземляясь на соседний стул, рядом с Андерсоном.
- Предпочитаю перед этим прожить долгую и счастливую жизнь на свободе, а не за решеткой, в окружении обдолбанных неандертальцев.
- Не бойся, малыш, мамочка не допустит этого. – с издевкой прошептала Микаэла.
- Ты в хорошем настроении...
- Это плохо?
- Смотря для кого... - ухмыльнулся Андерсон.
Постепенно зал начал наполняться. Среди присутствующих были как знакомые, так и незнакомые Микаэле лица. Самыми последними появились Роберт и Калебс в компании Эмили Миллер и Шарлотты Эванс.
- А они что тут потеряли? – мрачным тоном произнес Андерсон, увидев мать девушки, в изнасиловании которой его обвиняли.
От ее присутствия помрачнел не только он, но и Микаэла. Ее рука машинально потянулась к горлу, где за одеждой все еще скрывались следы грубой силы этой женщины. Адвокат стороны обвинения прошел на свое место, когда в зал вошел судья.
- Всем встать, суд идет... - раздался твердый мужской голос.
Поднявшись на трибуну, судья произнес:
- Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста. Судебное заседание объявляется открытым. Сегодня рассматривается дело № 194 «об изнасиловании и убийстве Сары Миллер».
По всему залу пронеслась волна удивления и непонимания. Андерсон стиснул руку своего адвоката, и в его глазах девушка увидела страх.
- Микаэла, что происходит? Я не думал, что меня будут обвинять еще и в убийстве. Я...
- Успокойся. – коротко ответила девушка и поднялась с места. –Ваша честь... - привлекла она внимание судьи.
- Насколько мне известно, по поводу первого иска, вы пришли к соглашению со стороной обвинения, не так ли, мисс Роджерс? – игнорируя девушку, проговорил судья Маршал.
- Так точно, Ваша честь. – ответил за нее Стейн.
Судья взглянул на Роберта из-под своих очков, и слегка опустив их к кончику носа, произнес:
- Вас зовут, Микаэла Роджерс?
- Нет, Ваша честь, я...
- Тогда помалкивайте, пока вас не спросят, адвокат.
Стейн молча сел обратно, недовольно закатив глаза.
- Да он тебя обожает... - прошептал Калебс, наклонившись к другу.
- Захлопнись... - проворчал Стейн в ответ.
Убрав в сторону лишние бумаги, судья поднял глаза и обвел взглядом всех присутствующих, отметив для себя тех, чьи имена и фотографии были указаны в лежащем перед ним списке.
- Прошу вас, мисс Роджерс...
- Спасибо, Ваша часть. Три года назад Эшли Андерсон был обвинен в изнасиловании дочери Эмили и Стэнфорда Миллеров, Сары Миллер. Первый суд вынес решение в пользу обвиняемого, оправдав его, но вынесенный вердикт повлек за собой смерть жертвы. По крайней мере так было сказано в новостях. Сара Миллер покончила жизнь самоубийством, не выдержав давления со стороны...
- Мисс Роджерс, ближе к делу, прошу вас. В деле говорится об убийстве, а не самоубийстве. – перебил ее судья.
- Ваша честь, я хочу вызвать на допрос Шарлотту Эванс. – резко заявила девушка.
- Шарлотта Эванс? Она присутствует? – обратился судья к своему помощнику и после легкого кивка с его стороны, одобрил просьбу адвоката. Услышавшая свое имя Шарлотта тревожно взглянула на свою подругу, чью руку она держала с тех, как они вступили в здание суда. Изначально идея приехать сюда показалась ей безрассудной, но Эмили заявила, что Калебс обещал ей правосудие, и возможность увидеть собственными глазами, как будет осужден виновник всех бед, свалившихся на голову женщины. Во время утреннего разговора с Эмили, которая продолжала вести себя, как обычно, за исключением того, что теперь она была в курсе смерти своей дочери и мужа, Калебс не заметил особых изменений. Женщина вела себя так, словно узнала об изнасиловании и смерти дочери совсем недавно, но все еще не была в курсе деталей, ей было известно лишь имя виновника, и она билась в истерии, желая увидеть, как он будет наказан. На какой-то момент Ноа засомневался в словах Микаэлы, видя страдания этой женщины, он не мог допустить даже мысли о том, что она могла быть лгуньей и напасть на нее. Но он решил продолжить доверять своему другу, Роберту Стейну, который сказал, что Эмили Миллер и Шарлотта Эванс должны присутствовать на сегодняшнем заседании.
- Мисс Эванс, прошу проговорите вслух эти слова. – произнес подошедший к женщине помощник судьи.
- Я, Шарлотта Эванс, клянусь суду рассказать все известное мне по делу, говорить только правду, всю правду и ничего, кроме правды. – дрожащим голосом проговорила она.
Микаэла поднялась с места, и бросив мимолетный взгляд на Ноа, прошла к центру.
- Мисс Эванс, кем вы являетесь Эмили Миллер?
- Я... Я являюсь старшей сестрой в доме для престарелых с психическими отклонениями. – ответила Шарлотта, сверля адвоката глазами.
- Это все? Вас с ней связывают только рабочие отношения?
- Ну...Я...
- Хорошо. Что вы можете сказать о ее состоянии? Вы сказали, что в доме проживают люди преклонного возраста, имеющие психические отклонения. Какой диагноз у нее?
- Эм, ну... У Эмили имеются признаки ПТСР, диссоциативная амнезия и...
- ПТСР – это расстройство, развивающееся у некоторых людей, переживших шокирующее, пугающее или опасное событие в жизни, не так ли?
- Верно...
- Скажите, мисс Эванс, у вас есть степень в психологии?
- Не понимаю, к чему это...
- Отвечайте, да или нет, мисс Эванс. – вмешался судья.
- Нет...
- Тогда, как вы работаете с людьми с подобными расстройствами? Тем более, учитывая то, что признаки ПТСР проявляются спустя определенный латентный период после травмирующего события, примерно от 3 до 18 недель. Но у Эмили Миллер все случилось в удивительно короткое время, спустя 12 часов, если быть точным. Как такое возможно? – продолжила Микаэла.
- Каждый реагирует на ситуацию по-разному, нельзя точно определить, как и когда чужой мозг воспримет все...
- Допустим, дело не в этом. Значит у нее диссоциативная амнезия? Она не помнит ничего из того, что произошло три года назад. Тогда, почему сейчас вы и она здесь? Думаю, ни от кого не скрылось отвращение, кое она показала по отношению к Эшли Андерсону. Но, как она может испытывать это чувство к человеку, которого не знает и не помнит?
- Она не помнила его, до недавних пор... Адвокат Роджерс, разве не вы сами сообщили ей о смерти дочери, оставив ее в шоковом состоянии?
- Ну шоковым ее состояние я бы не назвала, хотя не уверена, может людям в шоке свойственно бросаться на людей и душить их... - с усмешкой пробормотала девушка.
- Что вы имеете ввиду, адвокат? – раздался голос судьи Маршала.
- Ничего, Ваша честь. Мисс Эванс, последний вопрос. Считаете ли вы, что Эшли Андерсон виновен?
- ДА! – твердо и громко заявила Шарлотта.
Все начали перешептываться между собой, от чего Андерсон нехило напрягся.
- Я перефразирую свой вопрос. Считаете ли вы, мисс Эванс, что мистер Андерсон действительно изнасиловал Сару Миллер?
- Да... - уже более неуверенным голосом ответила женщина.
- Вы уверены? Помните, вы находитесь под присягой...
- Протестую, Ваша честь. Адвокат задает наводящий вопрос... - встав с места, произнес Роберт Стейн.
- Ничего подобного, Ваша честь, я всего лишь уточняю...
- Отклонено. – раздался стук молотка. – Продолжайте, мисс Роджерс.
- У меня все, Ваша честь. – мягко улыбнулась девушка, взглянув на Роберта. – Мистер Стейн, свидетель ваш, если желаете.
- Мистер Стейн, желаете добавить что-нибудь? – спросил судья.
- Никаких вопросов. – отклонился он.
- Мистер Стейн, что вы собственно делаете здесь, если не собираетесь предъявлять обвинение?
- Как вы и сказали, мы с мисс Роджерс пришли к соглашению, мистер Калебс отозвал свой иск и больше не имеет ничего против Эшли Андерсона, с условием того, что виновный в смерти девушки будет наказан.
- ЧТО? – вдруг раздался женский крик сзади.
Все оглянулись назад и увидели Эмили Миллер, вскочившую с места.
- Тишина в зале! – заявил судья.
Калебс не мог оторвать взгляда от Микаэлы, которая о чем-то перешептывалась с Эшли Андерсоном. В этот самый момент мужчину не беспокоил ни переполох в зале заседания, ни сам процесс, ни Эмили Миллер. Все, о чем он мог думать, это слишком близко расположенный к Микаэле Эшли Андерсон, которого он желал стащить от нее и выбить всю дурь. В себя его вернул нежный и одновременно твердый голос, которым были произнесены неожиданные для многих в зале слова.
- Ваша честь, я хочу вызвать на допрос Эмили Миллер. – произнесла Микаэла.
- Нельзя ее допрашивать. Она не здорова. – в истерии заявила Шарлотта Эванс.
- Соблюдайте тишину, или будете выведены из зала. – грозно произнес судья и вновь взглянул на Микаэлу. – Мисс Роджерс, вы уверены, что стоит делать это?
- Да, Ваша честь. У меня есть справка, подтверждающая, что психическое состояние Эмили Миллер позволяет задать ей несколько вопросов. На днях Бетани Магуайр, психолог с двадцатилетним стажем навестила ее и после проведенного осмотра, дала разрешение на проведение допроса. И прежде чем, кто-то возразит, что мисс Магуайр могла иметь вторые намерения, будучи моей матерью, хочу уточнить, что осмотр проводила не она, а заведующая психиатрического отделения в Чикагской больнице, Стефани Уилсон.
Микаэла поспешила передать документ, подтверждающий ее слова помощнику судьи, который в свою очередь вручил его Гаррету Маршалу. Ознакомившись с документом, судья произнес:
- Эмили Миллер, прошу пройдите вперед для допроса.
Спустя долгие сомнения, женщина все-таки прислушалась к словам судьи и прошла к указанному месту. Оглянувшись на своего отца, Микаэла заметила сидящих позади него Оливию и Ричарда, и это предало девушке уверенности в дальнейших действиях, о которых знали только они и Роберт. Но никто из них даже не был уверен в победе, в конце концов никаких доказательств у девушки не было. «Впрочем, как и всегда» сказала тогда девушка своим друзьям.
- Эмили, вы помните меня? – начала Микаэла.
Женщина взглянула на Микаэлу с прищуренным взглядом, делая вид, что пыталась вспомнить девушку, стоящую перед ней.
- Вы та, кто приходил с Ноа, навестить меня и сказали, что моя дочь мертва. Так что, да, я помню вас.
- К чему нам формальности, мне казалось, мы достаточно близко познакомились с вами... - произнесла девушка, потирая свою шею. – То есть до того дня, вы не знали ни меня, ни Эшли Андерсона, ни того, что произошло с вашей семьей, верно?
- Да.
- Скажите, какой была Сара?
- Прошу прощения? Как это относится к делу?
- Да, мисс Роджерс, к чему вы клоните? – согласился судья.
- Ваша честь, я всего лишь хочу удостовериться, что память мисс Миллер не пострадала полностью и она все еще помнит то, что было до того события трехлетней давности.
- Моя дочь всегда была прекрасным ребенком... - уверенно заявила женщина.
- Не сомневаюсь, что так оно и было, пока она не окончила школу... Какие отношения связывали мистера Калебса и вашу дочь?
- Она любили друг друга, Калебс был всем для моей Сары, как и она для него. Она все еще является всем для моего Ноа. – улыбнулась женщина, глядя в сторону.
Микаэла проследила за ее взглядом и ее глаза встретились с глазами Ноа. Мужчина не отрывал глаз от адвоката, стоящего перед ним, и на секунду он увидел, как бесчувственная маска спала с ее лица, и там промелькнула боль и обида. Но это было всего лишь на долю секунды, пока Микаэла не отвернулась.
- Да, я премного наслышана об его бесконечной любви... - через боль выговорила она. – Но сомневаюсь, что Сара отвечала ему той же преданностью. Она же ваша дочь, наверняка вы были в курсе ее заигрываний с обвиняемым, я права?
- ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? – подняв тон, прошипела женщина.
- То, что мне известно. Скажите, мисс Миллер, у вашей дочери были близкие друзья? Имя- Розалин Стюарт вам о чем-то говорит?
- Д-да... Она была лучшей подругой...
- И несомненно ей были известны подробности личной жизни вашей дочери.
- Это вопрос, мисс Роджерс?
- Нет, Ваша честь. Вопроса здесь не последует. Ваша честь, на вашем столе лежит цифровой диктофон с одной единственной записью, прошу вас, включите ее. – произнесла Микаэла и переглянулась со Стейном, который одарил свою подругу мимолетной улыбкой и вновь стальным взглядом посмотрел вперед.
- ...думаю все дело было в его деньгах. Она преследовала его везде, словно одержимая, и меня шокировали новости о том, что Андерсон ее... Ну, изнасиловал ее. Это же странно, она же сама этого и добивалась, а получив свое, вдруг выставить это в таком свете... - на этом месте запись обрывается, но услышанного было достаточно, чтобы Калебс снова ощутил боль от предательства, а Эмили Миллер вскипела от ярости.
- Мисс Роджерс, вы же понимаете, что эта запись была получена не при официальном допросе, а значит ее достоверность подвергается сомнениям... - начал судья Маршал.
- Ваша честь, я не и продвигаю эту запись, как доказательство. Я просто хотела, чтобы все, включая мать покойной Сары Миллер, услышали правду о том, какой распутной она была. Эта девушка была охотницей за богатством, блудной дочерью женщины, которая сейчас утверждает обратное. – твердо и громко произнесла Микаэла.
- ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ ДУРА? – взревела Эмили.
- Придите к порядку. – неоднократно постучав молотком, громко произнес судья.
- Она не выдержала правды, не так ли? Не смогла стерпеть того, что всем вокруг стало известно ее изначальное намерение, затащить богатого парня в постель, а затем поиметь с него денег, обвинив в преступлении? Таков был ее план с начала или вы надоумили свою дочь? И матери, и дочери было мало того, что приносил в дом отец семейства, вы захотели всего и сразу? Поэтому не желали терять мистера Калебса? Обвести вокруг пальца одного, и при этом иметь другую «дойную корову»? ЭТОГО БЫЛО ВАШЕЙ ИДЕЕЙ, МИСС МИЛЛЕР? ИЛИ ВСЕ-ТАКИ БЛУДНАЯ ДОЧЬ САМА ДОДУМАЛАСЬ? – Микаэла яростно прокричала свои слова, которые стали последней каплей в переполненной чаше гнева женщины.
- ЭТО ТЫ ВИНОВАТА, ТВАРЬ... - Эмили Миллер вышла из себя и вскочила с места. – Ты виновата во всем, Микаэла Роджерс. Проклятая девушка, выставившая мою дочь в дурном свете...
- Так значит вы помните меня? – хитро улыбнулась девушка. – Никакой диссоциативной амнезии? Никаких психических отклонений? Вы – абсолютно здоровая женщина, притворявшаяся больной столько лет. Для чего весь этот театр?
Эмили Миллер тяжело дышала, глядя на адвоката перед собой, капли пота стекали с ее морщинистого лба, а ноздри носа широко раздувались от гнева и ярости. Она взглянула куда-то вдаль, за спину девушки, и коротко кивнув, попыталась взять себя в руки и села обратно.
- Не понимаю, что вы имеете ввиду. – уже более спокойным голосом ответила женщина.
- Давайте я вам разъясню. В день после окончания первого суда, ваша дочь не выдержала натиска прессы и покончила собой, вскрыв вены в своей комнате. И первым ее обнаружил Стэнфорд Миллер, ваш муж, чье сердце не выдержало увиденного и перестало биться. Вы потеряли двух самых близких людей в вашей жизни...
- Мисс Роджерс, при всем уважении, мы все ждем вопроса... - вновь вмешался судья.
- Конечно, Ваша честь. Мисс Миллер, скажите, все было именно так?
- Д-да... Именно так.
- Почему вы лжете суду, мисс Миллер?
- Я НЕ ЛГУ...
- Согласно словам суд мед-эксперта, ваша дочь была обнаружена в ванной комнате. А согласно словам вашей подруги... Прошу прощения, старшей сестры в доме престарелых, Шарлотты Эванс, которая утром говорила с мистером Стейном, Стэнфорд Миллер не выдержал увиденного, когда обнаружил их. Именно их... Сначала мы с адвокатом Стейном решили, что это простая оговорка, но потом предположили, а вдруг первым человеком, нашедшим дочь, был не он.
- К чему вы клоните, мисс Роджерс?
- Ваша честь, какова вероятность того, что девушка вскроет вены, поскользнётся в луже своей крови и умрет от травмы головы? Я вам отвечу, почти никакая. Согласно статистике, большинство самоубийц вскрывали вены лежа в ванне, и это уже исключает вероятность падения и удара головой. Но удар все же был. Эксперт, осматривавший тело Сары Миллер, был уверен, что причиной смерти является травма головы, а вскрытие вен произошло позже.
- Вы можете предоставить отчет о вскрытии?
- К сожалению, нет, Ваша честь. Мисс Миллер отказалась от проведения вскрытия.
- Причина?
- Официальная – религия. Но я считаю, что Эмили Миллер поспособствовала травме своей дочери.
Глаза женщины вытаращились на Микаэлу, а все лицо напряглось под натиском чувств.
- ЧТО ЗА БРЕДНИ? – взорвалась женщина.
- ВЫ ХОЛОДНОКРОВНО УБИЛИ СВОЮ ДОЧЬ, МИСС МИЛЛЕР. После проигранного дела, когда все ополчились против вашей семьи, называя охотниками за деньгами, вас огорчили не сами оскорбления, а их правдивость. Ваша дочь подвела вас, не так ли? Все пошло не так, и идеальная, невинная дочь раскрыла себя. Вы убили ее. И решили скрыть содеянное, выставив все самоубийством. А увидевший, что жена делает с их дочерью, муж не выдержал этого. ВЫ ВСКРЫЛИ ВЕНЫ СВОЕЙ ДОЧЕРИ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПОНЯЛИ, ЧТО ОНА УЖЕ МЕРТВА, ПОСЛЕ ВАШЕГО УДАРА. Я все думала, зачем женщине притворяться психически больной... Зачем вообще человеку притворяться психически больным? И потом до меня дошло... Чтобы избежать наказания. Отказаться от вскрытия, чтобы ничего не стало известно, но перестраховаться на всякий случай и притвориться больной, ничего не помнящей женщиной.
- НЕТ...НЕТ...НЕТ...НЕТ... - истерично начала кричать Эмили. – Это не так... Я не хотела... Я не собиралась... Все вышло случайно... Она же моя дочь, какой бы она не была, я любила ее.
- Amantes sunt amentes, мисс Миллер. Влюбленные – безумные. Вы обезумели от своей любви. Вы кричите о своей любви к дочери, но ее оказалось недостаточно, чтобы принять ее проступок. Вы решили наказать ее...
- Я не хотела... - заплакала женщина. Ее плач постепенно перешел в громкие рыдания. – Я не хотела, чтобы все так вышло... Я не хотела убивать свою дочь... - захлебываясь, кричала она.
У Микаэлы не было никаких доказательств, лишь слова, которые не имели бы веса в суде. Но признание из уст женщины, совершившей преступление, имело бы вес. В душе, она надеялась, что будет неправа, и будет иное объяснение, но, увы, чутье адвоката в ней было непоколебимо. Сердце Микаэлы разрывалось на части при виде обезумевшей и кричащей от боли матери Сары, которую судья приказал увезти, и тогда она вспомнила еще об одном человеке, кто не был в курсе происходящего, и для которого эта новость стала бы ударом в сердце. Ноа Калебс. Но обернувшись, Микаэла не обнаружила Калебса. Его уже не было в зале суда.
После окончания заседания, Микаэла через последние силы прошла к выходу, где ее ожидали друзья и семья. Стивен крепко обнял свою дочь и поцеловал в лоб.
- Хорошая работа... - раздался голос Ричарда.
Девушка взглянула на него и слегка улыбнулась.
- Без вашей помощи не обошлось, детектив.
- Очередная победа, Микаэла... Ты не перестаешь меня удивлять... - произнес подошедший к ним Андерсон. – Это место наводит жуть на меня, поэтому, если вы не против, я поспешу покинуть вас.
- Надеюсь навсегда, Андерсон. При всем моем уважении к тебе и твоему отцу, я больше не хочу видеть тебя со своей дочерью рядом. – строгим тоном ответил Стивен Роджерс.
- Тяжело будет найти такого же хорошего адвоката...
- Невозможно. Невозможно найти такую, как я, Эш... - улыбнулась Микаэла.
Девушка перевела свой взгляд на Оливию, и подруга прочитала вопрос в ее глазах, но в ответ она лишь отрицательно покачала головой. Калебс ушел, а Стейн отправился за другом.
- Поехали домой, милая... Твоя мама ждет нас. Всех нас. – перефразировал он, взглянув на Ричарда и Оливию.
Пока Роджерсы ужинали в семейном кругу, празднуя победу своей дочери и конец затянувшейся злосчастной истории, их дочь пыталась связаться с Робертом. Но Стейну было не до звонков. Он находился в больнице с Калебсом, которому накладывали гипс на руку. Но Стейн не переживал, не беспокоился, не наматывал круги от волнения, нет. Он не мог ответить на звонок, потому что не слышал его, из-за своего дикого ржания и подшучивания над Ноа.
- Завались уже, а, друг... - через боль простонал Калебс.
Стейн продолжил смеяться, обхватив живот двумя руками.
- Вот и все. До свадьбы заживет. – закончив дело, произнес врач.
- Спасибо.
Калебс поднялся с места, и Роберт поспешил к нему. Открывая ему дверь, он произнес:
- Прошу вас, принцесса, вас подержать за ручку?
- Малыш Стейн, вторая рука у меня в отличном состоянии и не прочь разбить тебе хлебало.
- С таким же успехом, как ты пытался уничтожить стену в здании суда? Увольте, я не хочу умереть со смеху. Но если серьезно, научись держать свои чувства в узде. Я понимаю, ты немного ахренел, когда узнал...
- НЕМНОГО? – громко возразил мужчина. – Нет такого слово, что могло бы полностью описать, как сильно я ахренел... Я потратил столько времени, гоняясь за человеком, которого сам же пригрел на груди.
- Ну бывает, кто не ошибается... Ты тоже человек, в конце концов, немного доверчивый, наивный, временами тормознутый, но человек. – усмехнулся Роберт. – Как видишь, твоей вины ни в чем не было. Ты для них был, как Микаэла выразилась, дойной коровой. Но теперь, коровушка моя, ты свободен, беги на все четыре стороны и наслаждайся свежей травкой...
- СТЕЙН...
- Хорошо-хорошо. Но насчет четырех сторон я серьезно, приятель. Пора заняться собственной жизнью. И кстати о твоей жизни... Мой телефон весь день разрывается от звонков Микаэлы. Кажется, она заслужила нескольких слов благодарности от тебя...
- Она заслужила намного больше, чем смогу ей дать я... - тихо произнес Калебс, садясь в машину.
Потихоньку жизнь возвращалась на круги своя, Оливия снова пропадала целыми днями в цветочном магазине, Стивен Роджерс продолжал свои попытки уговорить дочь остаться на фирме, о чем Микаэла обещала подумать. Роберт вернулся на свою должность и снова стал именным партнером. Со дня суда уже прошла почти неделя, но Калебс так и не связывался с девушкой, и это уже начинало не на шутку злить ее. Микаэла почти каждый вечер созванивалась с Дженнет, и сестренка Калебса также находилась в неведении, потому что Ноа не связывался с семьей уже больше недели.
- Ты уверена? – спросила Оливия свою подругу, которая сидела вся красная от злости на диване и пила горячий кофе.
- О, более чем... Он напыщенный придурок с раздутым до размера вселенной эго. Он не сказал ни спасибо, ни прости... НИЧЕГО. Просто ушел. Ни звонков, ни сообщений, ни чертовой открытки, если на то пошло.
- Мики, ты просто скучаешь по нему.
- Скучаю? Я зла на него. Я чертовски зла, что готова разорвать его на части, сбрить его шикарные волосы и залить кислоту в эти его милые ямочки, которые появляются каждый раз, когда он улыбается... - с каждым словом тон девушки становился все мягче и мягче, а к концу и вовсе зазвучал пискляво. – Черт, да, я скучаю... - простонала Микаэла, зарывшись лицом в руки. – Неужели так сложно было хотя бы набрать короткое смс...
- Да. – раздался томный мужской голос.
- Калебс... - спокойно поприветствовала его Оливия, улыбнувшись. – Наконец-то ты появился, еще чуть-чуть, и я застрелилась бы от ее жалоб. Оставляю эту девушку на тебя...- произнесла она, и сняв с себя рабочий фартук, поспешила на улицу, где ее поджидал Коллинз.
Микаэла оторвала лицо от своих рук и посмотрела на мужчину, нависшего над ней. Густые волосы небрежно спадали на его лоб, а его легкая щетина стала намного гуще, но его это только украшало. Высокий широкоплечий мужчина опустился на колено перед сидящей на диване девушкой и виновато улыбнулся:
- Очень сложно набрать даже короткое смс девушке, перед которой ты чертовски провинился. С самого начала, Микаэла Роджерс, ты была готова пожертвовать всем лишь бы помочь мне. Я втянул тебя во всю эту неразбериху, из-за которой ты чуть не лишилась своей лицензии, мечты и смысла жизни. И я чувствую себя последним подонком сейчас, стоя перед тобой. Но я не мог уехать, не сказав тебе этого.
- Уехать? – дрожащим голосом выговорила девушка.
- Я возвращаюсь в Англию. Навсегда. Об этом никто не знает, только Стейн. Даже моя семья еще не в курсе, но не попрощаться с тобой – было бы самой большой ошибкой, а меня с них достаточно. Я встретился с твоим отцом, перед тем, как прийти сюда и попросил прощения за все. Он взял с меня слово, что я попробую убедить тебя принять его предложение. – сделав глубокий вздох, Калебс взял девушку за руку. – Микаэла... Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Ты не боишься говорить, умеешь действовать и стоять на своем, ты - чертовски упертая, невероятно умная, талантливая, и до безумия красивая, но, что самое главное, ты – лучший адвокат в этом гребанном городе. Продолжи свою карьеру, пойди по стопам отца, как и мечтала... Он уже гордится тобой, и я горжусь тобой, горжусь тем, что знаком с тобой, тем, что имел честь быть рядом с тобой и влюбиться в тебя. Я хочу быть рядом, хочу построить с тобой семью... Но сейчас я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. И не могу ни о чем просить тебя.
- Не требуй того, чего не можешь дать... - грустно прошептала она, сжимая его руку.
Калебс потянулся к ее лицу и обхватив своими ладонями, прижался к ее лбу своими губами.
- Именно... Но я обещаю, это ненадолго... Я не прошу тебя ждать меня. Но если вдруг твое сердце будет свободно к тому времени, когда я приду, обещай, что подаришь его мне... - прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал в мокрые от слез щеки.
Не дожидаясь ответа, мужчина вышел из магазина и сел в машину, за рулем которой находился Роберт. Подавленное состояние Ноа не скрылось от друга, как бы тот не старался держать себя в руках, среди эмоций, которые выходили у него из-под контроля были не только гнев и ярость, но и, как оказалось, боль. Спустя час, мужчины уже стояли перед аэропортом.
- Уверен, что не пожалеешь? – спросил Стейн, доставая чемоданы из багажника.
- Больше, чем сейчас? Назад пути нет, дружище. Я еще вернусь... - он попытался выдавить улыбку.
- Будь на связи, брат. Скоро увидимся!
- До скорого, Роб. Береги себя и обещай присмотреть за ней.
- Ох, чувствую, мне придется сложно с Роджерсами... Но куда я денусь, конечно я присмотрю за своей сестренкой, Калебс. – ответил он и крепко обнял своего друга.
Роберт и Оливия переживали о том, как воспримет уход Калебса Микаэла. Они были уверены, что им придется вытаскивать за уши свою подругу из депрессии и хандры. Но это же Микаэла Роджерс, самая непредсказуемая девушка на свете, которая на следующий день ошарашила всех, явившись на фирму, как ни в чем не бывало.
- Мамочка вернулась, вопите от радости... - произнесла она, ворвавшись в самом разгаре совещания.
Девушка выглядела живой и энергичной, и изо всех сил старалась казаться счастливой, хоть каждую ночь и прокручивала воспоминания, связанные с Ноа. Часы перетекали в дни, дни в недели, и так незаметно пролетел целый месяц. Середина декабря. Весь город был украшен к Рождеству. За месяц произошли крупные изменения не только в жизни Микаэлы и ее друзей, но и на фирме. Стивен Роджерс принял решение уйти на пенсию, а его место заняла его дочь, но перед уходом, совместными усилиями, они избавили фирму от надоедливого Джонатана Вордсворта, второго именного партнера, которого Стивен недолюбливал изначально. Теперь фирма «Роджерс-Стейн» полностью принадлежала двум близким с раннего детства друзьям, Микаэле и Роберту. В начале месяца Оливия и Ричард сыграли помолвку и не желая оставаться в холодном Чикаго, решили поехать на месяц на Канарские острова. Микаэла же в свою очередь тоже убедила своих родителей взять небольшой отпуск и провести время наедине подальше от городской суеты.
Поэтому сегодня, 20 декабря, под конец рабочего дня, она решила зайти в кабинет своего партнера, предложить поужинать вместе, но ненароком стала свидетелем его телефонного разговора.
- Я рад, что у тебя все налаживается, дружище. С ума сойти, всего один месяц, и ты вывел фирму отца на новый уровень. Но судя по твоему забитому графику, меня навестишь ты не скоро... Ну да ладно, в любом случае передавай привет родителям и Дженнет... Давай, еще созвонимся, Калебс. – произнес Стейн, и подняв глаза, заметил стоящую в дверях Микаэлу. – Джини... Ты до сих пор не ушла?
- Уже ухожу. Пока. – быстро пробормотала девушка и быстрыми шагами направилась к лифту.
Раньше у кого ни спроси, для всех Лондон казался мрачным, дождливом городом и ассоциировался лишь со смогом и сыростью. Но только те, кто бывали здесь зимой, имели честь познакомиться с предрождественской атмосферой, которая окутывала город в декабре. Улицы полные огня, очарования и сладкого аромата, исходившего отовсюду. Калебс и сам не осознавал до конца, как сильно скучал по дому, пока не вернулся. В конце концов, ему пришлось рассказать семье правду о Микаэле Роджерс, Саре Миллер и судебном процессе. Илона Калебс сначала сильно разозлилась на сына, но увидев состояние Ноа и любовь, которую ее сын испытывал по отношению к Микаэле, она смягчилась и просто обняла его. Первые несколько дней в Лондоне, Калебс полностью посвятил своей семье, в особенности младшей сестренке. Но после, он постепенно начал вливаться в рутину и снова стал работать со своим отцом. Вместе с сыном Бенедикт Калебс добился новых высот, и они открыли новый филиал в Манчестере, и готовились открыть еще один в Ливерпуле. Все это произошло за месяц, благодаря полной отдаче со стороны его сына. С приближением праздников, поведение Дженнет менялось все сильнее и сильнее, а в день Рождества она и вовсе не находила себе места, постоянно бегая по дому с подарочной фольгой. В этом году семья Калебсов решили отметить праздники в кругу семьи в домашней обстановке.
- Пахнет отменно... - произнес Ноа, войдя на кухню, где за столом сидел его отец, а за плитой стояла мать.
- Садись, сынок... Хочешь попробовать мамин фирменный тарт?
- Грех от него отказываться... - улыбнулся Калебс, глядя на свою маму. – А где Дженнет? Дома внезапно стало тихо, я решил, что она случайно запаковала сама себя в подарок мне...
- Ирвин... - перебила своего сына Илона. – Она просто слишком рада, что ты снова с нами. Она невероятно сильно скучала по тебе...
- Знаю, мам, я тоже скучал по ней... По всем вам.
- Твоя сестренка ушла в поисках подарка для тебя...
- Сегодня? В Рождество? Она же в курсе, что все будет закрыто, не так ли?
- Она – Дженнет Калебс. Поверь мне, сынок, если она что-то задумает, сделает все, чтобы получить свое.
Все трое дружно засмеялись, вспоминая характер младшего члена семьи. В упёртости ей не было равных. Кроме Микаэлы. Именно об этом снова подумал Ноа.
Спустя несколько часов, с наступлением вечера, стол был накрыт и вся семья в сборе. Илона постаралась на славу, приготовив любимые блюда каждого из Калебсов. По семейной традиции, сохранившейся с самого детства, после рождественского ужина, семья прошла в гостиную, где, расположившись перед камином и попивая горячий шоколад, они начали обмениваться подарками. Когда очередь дошла до Дженнет, девушка гордо вручила своим родителям парные кулоны собственного дизайна, которые не только придумала, но и сделала сама с помощью ювелира.
- А мне ты что приготовила? – улыбнулся ей брат.
- Ничего... - коротко ответила девушка.
- Ничего? Ты же весь день пропадала, милая... - удивились ее родители.
- Надо спрашивать ни что приготовила, а кого... - хитро улыбнулась она, и посмотрела им за спину, прямо на дверной проем.
Ноа и его родители проследили за взглядом Дженнет, пока их глаза не остановились на стоящей у двери Микаэле Роджерс.
- Помнится мне, я обещала провести Рождество вместе с вами... - смущенно пробормотала девушка.
Не успела она и шагу вступить, как ее обхватили крупные и сильные мужские руки. Ноа, как только заметил ее, вскочил с места, подбежал и крепко обнял девушку, вдыхая ее аромат и не веря реальности происходящего. Он все крепче и крепче сжимал ее, боясь, что она может исчезнуть.
- Ноа... Ты меня душишь... - прохрипела Микаэла, хлопая парня по спине.
Убедившись, что стоящая перед ним девушка, не плод его воображения, он разомкнул свои руки и опустил ее на землю.
- Добро пожаловать, дорогая... - радостно произнесла Илона, обнимая Микаэлу.
- Вот это сюрприз, дочка... - поприветствовал ее отец Ноа.
- Тадададам... Согласитесь, я лучший даритель подарков... - весело прокричала Дженнет, взяв Микаэлу за руку.
- Ты лучшая во всем, Джен... - ответила Микаэла, поцеловав свою подругу в щечку.
- Ты должно быть проголодалась... Я подогрею тебе еду. Бенедикт, Дженнет, не хотите мне помочь?
- Нет, мам...
- Дженнет... - строго произнес отец девочки. – Пойдем и поможем твоей маме. – повторил он, кивком указывая на Ноа и Микаэлу.
Дженнет поняла намек оставить ее брата наедине с девушкой и поспешила на кухню к родителям. Микаэла, все еще стояла с чемоданом за спиной, пока Калебс во всю разглядывал ее с головы до ног.
- Ты закончил свое сканирование? – не выдержав, недовольно произнесла она.
- Поверить не могу, что ты здесь... Может ты - не настоящая? – предположил он, протянув к ее лицу свой указательный палец.
- Только попробуй ткнуть в меня своим пальцем, и я его откушу...
- Нет, ты точно настоящая...
Калебс прыснул со смеху, после чего одним движением притянул девушку к себе и прильнул к ее губам. Знакомый аромат и вкус действовали на него, подобно самому крепкому алкоголю, опьяняя его разум.
- Я тебе все еще нравлюсь? – тихо прошептала девушка.
- Нет. – твердо ответил Калебс, и девушка отпрянула от него, услышав это слово. Но далеко уйти не удалось, потому что мужчина вновь притянул ее к себе. – Нравишься – неподходящее слово, ничуть не описывающее моих чувств к тебе. Сходить с ума, любить до беспамятства, зависеть, как от воздуха – вот слова, которые способны хоть немного описать то, что я испытываю к тебе, Микаэла. Ты та, кто вернул меня к жизни, к моей семье... И помимо всего этого, ты вернула мне мою любовь...
- Да, что вы говорите, мистер Калебс... - издеваясь, произнесла Микаэла.
- Я люблю тебя, Микаэла Вирджиния Роджерс. Всю тебя... От самых плохих до самых хороших уголков твоего разума, каждую твою колкость, каждую вредную привычку, я люблю это длинные темные волосы, эти большие глаза, нежные руки и вредный ротик, из которого, порою, вырывается такая чушь...
- А я тебя ненавижу, Ноа Ирвин Калебс... Во-первых, ты украл моего лучшего друга детства... - серьезным тоном начала девушка, вызвав у Калебса очередную волну смеха.
- Прошу прощения за это, я правда не хотел...
- Тс... Я не закончила... Во-вторых, ты украл три года моей жизни, ты украл мою работу, мой покой, мою веру, и конце концов, словно всего остального тебе было мало, ты украл мое сердце и поселился в моих снах... Я ненавижу тебя за это, Калебс... Ненавижу тебя за то, что так сильно люблю... - сквозь слезы прокричала Микаэла и уткнулась головой в грудь Ноа.
- Иди ко мне... - тихо произнес мужчина и прижал ее к себе, целуя в макушку.
5 лет спустя.
- Господи, Томас, ты хоть что-нибудь можешь сделать, не применяя грубую силу? – отчаявшись произнесла Дженнет в трубку телефона. – Сколько можно повторять, острый ум бьет грубую силу. Эти слова – первое, что ты видишь, входя в «Роджерс-Стейн». Не звони мне, пока не уладишь это дело. – она завершила вызов и уставилась в стопку бумаг, которые ей предстояло проштудировать.
Пять лет назад, зимой Дженнет Калебс сделала свой выбор и поступила в Стэнфорд, решив пойти по стопам не отца, не матери и даже не брата, а Микаэлы. Глядя на девушку своего брата, она загорелась желанием стать адвокатом. Микаэла была готова остаться в Англии и оставить свою работу и фирму на Стейна, но Ноа не позволил ей этого, заявив, что хватит с нее жертв. И с поступлением Дженнет в Стэнфорд, Калебс решил купить дом в Чикаго, неподалеку от родительского дома Микаэлы, и переехать в США. В этот раз Бенедикт и Илона не стали противиться решению своего сына, зная, что он там будет не один, а со своей любимой, и за одно присмотрит за сестренкой. Через полгода после переезда Ноа и Микаэла сыграли свадьбу. И это не было каким-то пышным событием, наоборот, они решили собрать две семьи и своих самых близких друзей и отправиться в загородный коттедж, где организовали скромное мероприятие. Оливия и Ричард тоже не стали отставать от своих друзей и узаконили свои отношения вслед за ними. Цветочный магазин процветал, как бы иронично это не звучало, но из-за беременности, Оливии стало тяжело вести бизнес одной, поэтому она решила сдать его в аренду. Годы пролетели с невероятной скоростью, и сейчас Дженнет, которая с отличием окончила университет, работала в одной фирме с Микаэлой и Робертом.
– Вот же дерьмо... - простонала девушка, устало потирая глаза.
- Дерьмо... дерьмо... дерьмо... - радостно начал кричать Кинг, бегая вокруг стола Дженнет.
Кинг Калебс был энергичным, красивым, умным и быстро схватывающим трехлетним сыном Микаэлы и Ноа. Когда он родился, все с ума посходили от счастья, особенно Ноа. Он всегда мечтал о семье, любимой женщине рядом и доме, наполненным детским смехом. Поэтому, когда у него родился сын, он стал центром его вселенной.
- Кинг... Малыш, забудь это слово. Хорошо? – спохватилась девушка.
- Нет, дерьмо, дерьмо, дерьмо...
- Малыш... - ей наконец удалось поймать беглеца. – Это очень нехорошее слово, его нельзя говорить, особенно перед мамой и папой. Ты же не подставишь так свою тетю, да?
Малыш задумался, глядя в пол, после чего поднял свои карие глазки и хитро улыбнулся.
- Парк и мороженое...
- Хочешь за свое молчание мороженое?
- И парк... - детским голосом пролепетал малыш.
- Мелкий шантажист... Только три года от роду, а уже на сделки идешь... Хорошо, иди беги к маме...
Как только Кинг выбежал из комнаты, телефон девушки снова начал вибрировать.
- Что снова случилось, Томас? – недовольно произнесла Дженнет. – Нет, я не смогу на этой неделе приехать на фирму. Я у брата, присматриваю за племянником. Что значит оставь его миссис Калебс? Миссис Калебс без пяти минут роженица, Томас. Я не собираюсь...
- Тетя Джен... Тетя Джен... - крича, вбежал в комнату сын Калебса.
- Подожди секунду, Томас... В чем дело, Кинг?
- Мама описалась... - весело засмеялся ребенок.
- Ничего страшного, малыш. Такое бывает... ПОГОДИ... ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? – заорала она и снова обратилась к своему собеседнику. – Томас, я не могу говорить. Кажется, у Микаэлы отошли воды.
Кинг увидев реакцию своей тети испугался, что произошло что-то плохое, и его глаза тут же наполнились слезами. Дженнет набрав номер своего брата, быстро произнесла:
- Ноа, Микаэла рожает. Мы поедем в центральную больницу, езжай туда.
Не дав ему ответить, она бросила телефон на стол и побежала наверх к Микаэле, взяв на руки Кинга. Спустя двадцать минут утомительной и полной криков поездки, они прибыли в больницу. Дженнет и Кинг остались сидеть в коридоре, а добравшийся чуть позже Калебс побежал в родильную к Микаэле.
- Ну как там? – раздался голос Оливии, за которой появился Ричард с их маленькой дочерью на руках.
- Кинг, погляди, Стефани тоже здесь. Иди поиграй с ней... - прошептала Дженнет.
Услышавший это имя малыш тут же ринулся к своей подруге.
- Не знаю, пока молчат...
- Не переживай, Микаэле не впервой... - поддержала Оливия сестренку Ноа.
Спустя еще десять минут к ребятам присоединились родители Микаэлы. Пока все в напряжении ждали в коридоре, Калебс чувствовал себя, словно попал в самое пекло ада.
- Дыши... Дыши, любовь моя... Вот та-ак... - пытался он перекричать вопли своей жены и наставления акушера.
- Ненавижу тебя, Калебс... - вцепившись в его руку своими ногтями, кричала Микаэла.
- Совсем чуть-чуть осталось... - донесся до них голос врача.
- Слышишь, детка... Осталось чуть-чуть... Давай ты сможешь...
- В следующий раз, сам будешь рожать... А-А-А-А-А – сорвался с нее последний дикий крик, за которым раздался детский плач.
Микаэла устало откинула голову назад, выпуская из своей хватки руку мужа. Услышав, что все окончено, Калебс свободно выдохнул и благодарно взглянул на свою любимую женщину, которая подарила ему второго ребенка.
- Очень красивая девочка. Поздравляю вас. – сказал врач и передал ребенка его матери.
Спустя два часа, когда мать и ребенка перевели в отдельную палату, Калебс наконец взял свою дочь на руки и вдохнул ее детский запах. Очень быстро палата заполнилась близкими, и все начали поздравлять Микаэлу и Ноа с рождением дочери.
- О, ужас... - раздался голос Дженнет. – Да она же точная копия своего отца, те же густые черные волосы, серые глаза... Надеюсь характер у нее будет мамин.
- Очень смешно, Джен... - закатив глаза, произнес Ноа.
- Дайте мне мою внучку... - вмешалась Бетани и взяла на руки малышку. Стивен, разговаривающий по видео звонку с родителями Калебса, принялся показывать им ребенка.
- Ну и как назовете этого ангелочка? – одновременно спросили Ричард и Оливия.
- Предлагаю назвать ее Джудит... - предложил отец Микаэлы.
- Папа, я не стану называть свою дочь в честь твоего очередного кумира-адвоката... - недовольно заявила Микаэла.
- Как насчет Квин? – предложила Дженнет.
- Квин Калебс. Мне нравится... - согласился Ноа. – Кинг и Квин. Да, мне определенно нравится, как это звучит.
- Тогда решено. – радостно произнесла Микаэла, обнимая своего мужа.
Решив больше не утомлять Микаэлу, присутствующие поспешили на выход, оставляя мужа с женой наедине. Воспользовавшись крепким сном, которым спал Кинг на диване, Дженнет поехала на фирму, разрешить некоторые вопросы, доверив своего племянника его отцу. Микаэле удалось ненадолго вздремнуть, пока ее разбудил детский плач.
- Кажется, моя дочь проголодалась... - устало пробормотал Ноа, передавая малышку Микаэле.
Как только руки Ноа освободились, Кинг кинулся к своему отцу, просясь на ручки.
- Иди сюда, боец... - произнес он, поднимая своего сына и усаживая на плечи.
- Ого, как высоко, пап... Ты как, гора-а – восхищенно произнес малыш.
На глаза Микаэла начали наворачиваться слезы, глядя на свою дочь, сына и мужа. Пять лет назад она и мечтать не могла о такой жизни, не то что проживать ее. Но сейчас она стала той, кем мечтала быть сама, и кем хотели видеть ее родители: успешным адвокатом и гордостью своего отца, счастливой женой и матерью прекрасных детей, коей желала ее видеть Бетани.
Увидев, как его жена тихо плачет, Калебс опустил сына и наклонившись к Микаэле, нежно поцеловал ее.
- Надеюсь это слезы счастья, иных я не потерплю...
- Иначе и быть не может... - сквозь слезы, произнесла она.
- Микаэла Калебс, ты - самая невероятная женщина, подарившая мне семью и двух прекрасных детей, словами не описать, как сильно я люблю тебя и буду любить, несмотря ни на что. Куда бы не завела нас жизнь, я всегда буду рядом с тобой и нашими детьми. Не так ли, Кинг? – поцеловав сына в лоб, произнес он.
- ДЕРЬМО... - весело прокричал малыш, глядя на своих родителей.
- Я убью Дженнет... - произнес Ноа, недовольно покачав головой.
Микаэла начала смеяться сквозь слезы, понимая, что это было только началом. Прекрасным началом долгой, местами трудной, но полной любви и заботы жизни. И не было никаких сомнений, что ее муж всегда будет рядом с ней. Мужчина, который дал ей все и продолжал делать это, не прося ничего взамен. История, которая началась с мести и дала жизнь настоящей любви, соединив между собой две стихии. Глядя на своих детей и мужа, Микаэла поняла, что бесконечно благодарна событиям, произошедшим в ее жизни восемь лет назад.