Как из леса вылез

Глава 3.

— *Ты когда-нибудь читал «Дон Кихота», Харри? * — спросил Василиск, стоило Гарри спуститься в колодец. Они двинулись в темноту, сопровождаемые маленькими парящими светлячками.
Гарри кивнул:
— *На летних каникулах. Не знал, что ты читаешь маггловские книги.*
— *Мои змейки приносят мне их, чтобы я не заскучал…* — ответил Василиск и продолжил мысль, — *Что ты чувствовал, когда узнавал о несчастьях бедного старика? Думаю, тебе, как и многим в последние века было его жалко, ведь, действительно, разве не хочется сочувствовать бедному дону Кихано, заблудившемуся в своих фантазиях о рыцарстве и прекрасной принцессе? * — Гарри частично согласился, ему не очень понравилось читать эту книгу — описания издевательств над старым человеком вызывали у него неприязнь, — *Но на самом деле Дон Кихота нельзя жалеть. Не смотри на меня таким удивленным взглядом, Харри. Дело в том, что люди просто забыли истинное положение вещей, они, продолжив жить и развиваться, перестали понимать главную мысль, главную идею романа. Мигель де Сервантес писал это произведение тогда, когда рыцарство и благородство уже изжили себя, века сменились, как и привычные людям ценности. Никому не были нужны мечтатели вроде Кихано*, живущие в мире старых книг и фантазий. Над этим стариком надо смеяться, а не жалеть его — он представляет собой ушедшие порядки и идеалы, совершенно не вписывающиеся в новую повседневность, но все еще пытающиеся кое-где напомнить о себе… Это очень похоже на ситуацию, в которую попал один из нас…*
Василиск замолчал, внимательно разглядывая хмурящегося Гарри.
— *Я понимаю. Но для чего ты мне это рассказал? * — мальчик увидел, как Василиск помотал головой, давая ему возможность подумать самому.
Он пытался сказать, что похож на Дон Кихота? Что волшебники забыли о том, кто он на самом деле, переделав свои убеждения в угоду сегодняшним законам и моралям? Нет. Тогда он сказал бы, что ОН похож на Дон Кихота, а не один из нас… Значит, он имел ввиду меня. Но я не издеваюсь над старшими, как новое поколение в книге, и не похож на главного героя… Все таки у змей логика сильно отличается от человеческой…
Они двигались по тоннелям. Василиск размышлял, сдастся ли мальчик или поймет его, а Гарри хмурился все сильнее.
— *Волшебники очень легко выкинули из головы все, что думали обо мне, и изменили свое мнение, верно? * — вдруг, сильно погрустнев, произнес Гарри.
— *Верно. Но, хоть ты и прав, не стоит так расстраиваться. Человеческая память не просто кратковременна, она оставляет в себе такие события, которые помогут человеку доказать свою точку зрения, и стирает все то, что ей противоречит…* — успокоил Гарри Василиск, которому не хотелось видеть маленького змееныша грустным или плачущим.
Наконец, они добрались до двери в Тайную комнату. Василиск прополз сквозь проем в стене, и мальчик последовал за ним.
Гарри оказался в просторном зале. Вверх под потолок уходили колонны, обвитые змеями, в хозяином огромного короля змей, однако боялся ответственности, которая может пасть на него после обряда.
— *Тебе не стоит так волноваться. В конце концов, ты можешь взять у меня несколько книг, чтобы лучше разобраться в вопросе. Читай их летом, вдумчиво и не спеша, * — Василиск, стараясь не сбросить с себя мальчика, подполз к одной из колонн, прошипел что-то, и в ней открылся тайник, наполненный книгами. Гарри слез со змеиного хвоста и, затаив дыхание, подошёл к тайнику. Позабавленный такой реакцией змей разрешил ему брать почитать любые тома, с условием, что тот вернет их в целости и сохранности, — *Здесь не очень много. Большинство моих книг хранятся похожим образом глубоко в лесу, в месте, где было мое гнездо.*
— *Я возьму почитать что-нибудь  в следующий раз… О! Ты можешь выбираться из замка? * — удивленно спросил Гарри, а, увидев кивок Василиска, продолжил, — *Тогда почему не переберёшься жить обратно в лес? *
— *Я спал последние несколько десятилетий из-за того, что мой бывший хозяин, забавный юноша, но такой недальновидный и упрямый, приказал мне. А мне в принципе без разницы, где жить и спать, только что в замке много нежной, молодой детской магии (от магических выбросов), очень вкусной, должен сказать.*
Подумав, что, когда снег и слякоть уйдут, он попросит Василиска погулять с ним в Запретном лесу, Гарри вновь свернулся на чужом хвосте. Он решил рассказать про произошедшее на Чарах, на что змей рассмеялся.
— *Не волнуйся, Харри. Ты змея, ты можешь быть изгоем среди львов, но у тебя всегда будут те, кто останутся на твоей стороне. К тому же то, что в двенадцать лет ты способен колдовать на парселтанге, очень хорошо. Змеиный язык намного ближе к природе, чем человеческий, а значит и к магии, и чем больше ты им пользуешь и колдуешь на нем, тем сильнее становишься, * — когда у Гарри вдруг заблестели глаза и в них начало появляться осознание превосходства, Василиск поспешил осадить его, — *Это не людская сила, она немного иного рода. Это могущество, которое вряд ли смогут оценить волшебники, но змеи и нам подобные, а также другие магические существа будут видеть его, и это намного показательнее, чем победа на какой-то человеческой дуэли.*
— *Так я тоже могу быть змеей? Но как? Я же человек…* — Гарри задумался, а ведь и правда, Василиск периодически причислял его к ним.
— *Важно не тело, мальчик, а дух. Никто не мешает тебе думать, как змея, вести себя, как змея. Вы, маги, можете даже превращать свое тело в тела других животных, так что можешь превратиться в змею… Но все же дух важнее. А еще кровь. Раз ты можешь говорить со мной, в тебе есть змеиная кровь, как я уже говорил, но чем больше «чужой» крови в тебе, тем более ты сам «чужой».*
Гарри задумался, хочет ли он быть змеей. Они холодные и спокойные, мудрые и грациозные, красивые. Они живут совсем близко к природе и магии… По всему выходило, что да, это было бы неплохо. Он обрадовался и сразу же попросил Василиска научить его быть змеей, но тот усмехнулся и сказал, что он еще не дорос, и в будущем сам научится всему. Мальчик же надулся, потому что не хотел ждать «будущего», но делать было нечего.
Они еще посидели немного молча, каждый думая о своем, Гарри побродил по залу, заглядывая всюду, куда можно было заглянуть, пока Василиск наблюдал за ним, потом снял ботинки и носки и сел на край бассейна, ноги опустив в забавно щекочущую их воду, змей же скользнул на дно и положил голову около Гарриных ног. Тишина обволакивала комнату, она не вызывала неловкости или тревожности, была мирной и мягкой. Камень, на котором сидел Гарри, сначала покалывал открытые участки кожи прохладой, но вскоре он привык, холод стал приятным, спасал от высокой влажности и легкой духоты в помещении.
Гарри принялся болтать ногами в воде, разгоняя тину и малюсенькие цветочки, когда Василиск поднял голову и напомнил, что ему нужно делать уроки и готовиться к завтрашнему дню, на что мальчик ответил, что завтра суббота, но все же послушался змея и встал, собираясь уходить.
В этот раз путь по тоннелям занял немного больше времени, поскольку Василиск объяснял ему, как ориентироваться в этих подземельях. Небольшие зарубки на стенах, еле заметные человеческому глазу, последовательность поворотов, расколовшиеся от времени камни — Гарри старался запомнить все это, но все еще не был уверен, что сможет самостоятельно здесь ориентироваться.
— *Когда ты первый раз зашел в Хогвартс, разве не думал ты так же? Но сейчас ты уже не теряешься в его коридорах, * — только сказал Василиск, прощаясь с Гарри, следя за тем, как он поднимался по лестнице.
***
Выбравшийся из женского туалета Гарри шел по коридору, когда навстречу ему выскочила чем-то очень недовольная и, казалось, даже раздраженная Джинни. Стоит сказать, что с самого начала года она вела себя как-то странно: иногда наблюдала за ним издалека, краснела, стоило ему подойти к ней, и сразу же убегала прочь, а еще постоянно заикалась, если он к ней обращался по какому-то поводу, и так ни разу и не ответила ни на один его вопрос. И это тогда, когда никто еще не считал его «темным магом».
Эта девочка немного пугала Гарри. Она производила впечатление сталкерши и никак не вызывала симпатии, да еще и ее старший брат так жестоко с ним поступил.
В лучших традициях их «встреч», врезавшаяся в мальчика Уизли залилась краской, что-то пискнула и, прижимая к себе небольшую черную тетрадь, юркнула дальше по коридору. Гриффиндорец же покачал головой (покрутить пальцем у виска не позволяло воспитание) и пошел дальше. Странности Джинни безусловно не были незаметны, однако практически не заботили его. В конце концов, кто поймет, что на уме у других людей?
Вместо рыжей Гарри начал думать о том, как бы ему избежать проблем с ребятами с собственного факультета. Был вариант сбегать ночевать к Василиску, но кто-нибудь обязательно донес бы об этом Макгонагалл. По этой же причине отпадала идея с не использующимися классами…
В итоге Гарри так ничего и не придумал, кроме того, чтобы ложиться позднее всех, когда однокурсники уже спят, и вставать раньше, пока никто еще не проснулся, а потом досыпать днем в Тайной комнате. Решив придерживаться этого плана, он пошел в библиотеку — делать уроки в гостиной не хотелось, да и было опасно.
Читальный зал встретил Гарри тишиной и спокойствием. Кучки студентов, склонившихся над стопками книг и пергаментами, не обращали на него никакого внимания. На стол полетели домашки и учебники, а также несколько пособий по травологии, которую Гарри все-таки пропустил, но собирался подучить самостоятельно, чтобы не отстать от остальных. Он делал задания не спеша, куда ему? — не просто трижды проверял каждый ответ, но еще и старался написать слова как можно более красивым почерком.
Вдруг его стол пошатнулся и перья посыпались на пол. Сверху раздался смущенный и очень знакомый «ох» — Лонгоботтом, неуклюжий полный мальчик, не заметил предмет мебели за своей спиной. Уткнув взгляд в пол, он принялся беспорядочно извиняться и ползать, пытаясь собрать все, что упало. Растерянный Гарри тоже встал со стула, положил руку Невиллу на плечо и сказал:
— Можешь не волноваться, я сам все уберу.
Невилл вскинул голову. Его глаза расширились от ужаса, было видно, как он сдерживается, чтобы не закричать. Он икнул и молниеносно подпрыгнул и убежал, оставив Гарри еще более растерянным, чем раньше.
Прокрутив в голове все, что сказал, Гарри подумал, что Невилл испугался именно его, а не потому, что не ожидал, что к нему обратятся. Это было очень обидно.
Нет, он конечно боится даже своей тени, но все равно неприятно… — подумал Гарри, собирая свои вещи с пола.
Невилл был одним из тех, кто сразу же после «дуэльного клуба» стал избегать его, хотя казалось, что между ними возникла более или менее дружба. Изменение отношений с Лонгоботтомом сделало не так больно, как с Роном, но все же… Самый миролюбивый сокурсник объявил ему бойкот, а это уже о чем-то говорило.
Тяжело вздохнув, Гарри сел доделывать домашнюю работу. Когда он закончил и посмотрел на время, оказалось, что до конца ужина осталось всего пятнадцать минут, так что мальчик поспешил в Большой зал. Там было не очень много людей, он быстро поел и решил отправиться гулять по коридорам, чтобы подумать, но на выходе из зала его окликнули.
Чуть грубый, но невозможно добрый голос донесся до него и, обернувшись, Гарри увидел счастливого Хагрида. Тот пригласил мальчика попить чаю в своей хижине, и Гарри ответил согласием.
Войдя в уютный домик на окраине леса, Хагрид сразу же поставил воду греться и предложил Гарри сесть.
— Тебя отпустили, — сказал мальчик, разглядывая менее опрятного, чем обычно, но довольного лесничего.
— Да, — улыбнулся Хагрид, — Эт конечно плохо, что так получилось, но из-за того, что меня не было в школе, когда случились новые нападения, меня отпустили.
Гарри только кивнул. Грустно конечно, что Гермиона пострадала, но зато Хагрид вернулся…
Увидев одиночество и тоску в глазах Гарри, лесничий спросил, что случилось, пока его не было. Гарри думал, рассказать ли ему правду, и в конце концов решил не врать.
— Тю, пустяки! — махнул рукой Хагрид, дослушав мальчика, — Какой злой волшебник? Ты же такой маленький и добрый. А змейки… Я тоже люблю змеек. Хотел бы я с ними уметь разговаривать, но чего нет, того нет…
— То есть ты не будешь меня ненавидеть? — удивился Гарри, на что Хагрид рассмеялся.
— Какая разница, умеешь ты говорить со змеями или нет. Я верю, что ты хороший и не причинил бы никому вреда, а большего мне и не надо.
Гарри покраснел — ему было очень приятно слышать такие искренние слова, а так же то, что хотя бы один «старый» друг не отвернулся от него.
Вдруг как из ниоткуда выскочил Клык и принялся обнюхивать Гаррины ноги. Пес облизал ему руки и лицо, попрыгал вокруг, выражая радость от того, что мальчик наконец зашел погостить, и улегся ему в ноги, периодически подвывая от удовольствия, когда его чесали за ухом. Признаться, поначалу Клык пугал гриффиндорца, особенно тогда, когда похожим образом набрасывался на него, но с каждым разом он пугался все меньше, а через какое-то время и вовсе стал с нетерпением ждать встречи с псом, трепать его по голове и чесать, переняв любовь Хагрида к «милым» зверушкам.
Хагрид и Гарри допили чай, лесничий, по просьбе мальчика, описал ему камеру, в которой сидел, да так подробно, что Гарри решил, что никогда не сделает ничего такого, чтобы попасть в Азкабан.
Но ведь вину Хагрида не доказали… Так почему же его сразу отправили в тюрьму? — задался вопросом Гарри, но не стал озвучивать его, решив закончить их посиделки на хорошей ноте.
Они тепло попрощались, и Гарри побежал обратно в замок, надеясь до отбоя успеть добраться до башни. Он зашел в гостиную и под пристальными, недружелюбными взглядами гриффиндорцев прошмыгнул в свою комнату, чтобы почитать что-нибудь перед сном. Дневной диалог с Василиском натолкнул его на мысль о том, чтобы перечитать роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», но на этот раз воспринимая его так, как задумывал автор…
       Примечание к части
       *если что, Дон Кихот - это псевдоним, который взял себе Дон Кихано, так как ему казалось, что Кихот звучит более по-рыцарски.
       Спасибо всем, кто читает меня❤️
Мне очень приятно, что есть люди, заинтересовавшиеся этой историей.