Мэл была не в том настроении, чтобы беседовать с нами. После вчерашнего – ничего удивительного, но неприятно.
Обычно она не злопамятна и фаза холодных взглядов проходит быстро. Поэтому почти сутки спустя сидеть за совместным ужином, не обменявшись ни словом, было непривычно.
Не считая постукивания столовых приборов о тарелки, на кухне стояла тишина. Меня подмывало включить радио, чтобы хоть как-то разбавить молчание.
Сегодня утром я уже накидала подробный эскиз чикагского горизонта, который мы вчера наблюдали из окна такси. Только после этого высунулась из комнаты. Мэл, должно быть, пару часов как встала: вся квартира выглядела так, будто ее отполировали. Злясь или нервничая, моя старшая сестра имела привычку вытаскивать из-под раковины чистящие средства.
В целом это неплохо – мы с Лив не сказать чтобы чистюли, однако сегодня меня беспокоила мысль, не будет ли у нее из-за нас неприятностей на работе.
—Передай, пожалуйста, рис, – тихо попросила Лив, кивнув на зеленую миску по левую руку от меня. Я молча протянула ее, и в комнате вновь воцарилось молчание.
Не знаю, извинилась ли уже Лив, но, судя по выражению лица Мэл, они едва ли разговаривали после вчерашних событий.
Внутренне я вздохнула. Без громкого радостного смеха Лив и показного закатывания глаз якобы раздраженной Мэл еда кажется пресной.
Я только собралась отодвинуть тарелку, как тишину прервал телефонный звонок. Лив подняла брови и огляделась:
—Мой на вибрации.
—Мой на беззвучном, – откликнулась я.
Мэл застонала и поднялась из-за стола.
—Нам и правда пора наконец поставить разные мелодии на входящие, – с этими словами она вышла.
Лив наклонилась ко мне и прошептала:
—Она заговорила. Начало положено, да?
—Мы вообще не попали бы в переплет, если бы вчера в тебе внезапно не проснулись наклонности сталкера, – столь же тихо отозвалась я.
—Поправка! – она задрала указательный палец и серьезно взглянула на меня сквозь отросшую пони-челку. – Я всегда знала, что они у меня есть. Просто вчера они вышли из-под контроля.
