Fᴀᴛᴇ. Fʀɪᴇɴᴅs | D&J

• Cʜᴀᴘᴛᴇʀ 28 •

Юлия Гаврилина

Говоря о судьбе, чаще всего люди подразумевают любовь. Ту искреннюю, вечную любовь, которая способна творить настоящее чудо — исцелять израненные и заблудшие души.

В подростковые годы я рьяно отрицала идею, что судьба и любовь — это об одном и том же. А потому даже не задумывалась о том, что могу полюбить предназначенного мне человека. С этим приятным трепетом и нежностью, невообразимой преданностью. И сильно. Настолько сильно, что теперь даже не допускаю мысль о ком-то другом. Но раньше всё было по-другому. Помню, как поздно ночью, глядя через окно своей спальни на сверкающие в небе, волшебные звёзды, мечтала о большой любви. О каком-то парне, который, полюбив, заберёт меня подальше от моей семьи и покажет, что значит быть свободными. Надежда на то, что это случится, не покидала меня до тех пор, пока я не узнала правду о своей судьбе. Тогда-то я и не осознала, что моя жизнь в моих руках, а значит, мне нужно самой спасать себя, не дожидаясь доблестного принца, сумеющего защитить меня от всех невзгод.

И всё же даже после переезда в Америку я мечтала об особенной любви. Я хотела, чтобы рядом со мной был добрый, уверенный в себе, весёлый парень, который будет вызывать у меня искреннюю улыбку и крепко обнимать. Хотела, чтобы он был честным со мной и делился своими мыслями и переживаниями. А сама волей-неволей вспоминала Даню. Хотя он не был таким. Напротив, эгоистичный, надменный, злой, вечно с насмешливой ухмылкой, он не был парнем моей мечты — так я думала. Но мои чувства к нему никогда не казались мне чем-то неправильным. Особенно в те моменты, когда Даня серьёзно смотрел на меня, о чём-то беспокоясь… Может, уже тогда я видела в отражении его глаз правду, но не хотела принять её, потому что она бы разрушила нашу с ним дружбу.

Даня всегда заботился обо мне. Но долгое время не так, как мне хотелось бы. Я не осмеливалась сказать ему, что меня беспокоит его чрезмерная, переходящая в контроль опека, ревность, которую он даже не старался умерить, и его глупые игры с моими чувствами. Он то становился ближе, то отдалялся, осторожно говоря на тему судьбы. Сейчас я понимаю, что им двигало, но тогда мне было обидно и больно. Когда мы учились в школе, Даня не скрывал от меня, что рано или поздно уедет. А потому его привязанность ко мне отчасти обижала меня. В моей голове никак не укладывалось, как Даня может вести себя со мной так, словно ближе меня для него никого нет, и при этом собираться оставить меня, наблюдая за тем, как несчастная я по велению судьбы выхожу замуж за чужого мне человека.