Уроки для папы

Глава 21

— Нет, я люблю летать.
— А я подумал... — он опустил взгляд на ее руки, — по тому, как вы переплели и сжали пальцы, что вы немного волнуетесь.
Она и правда волновалась — оттого, что он совсем близко. В пятницу вечером, дома, долго-долго не могла уснуть — замирая, вспоминала ощущения от его небрежных прикосновений, его взгляды сверху вниз, когда они танцевали там, в подъездной аллее... Каждый миг этого импровизированного «танцевального вечера» жил в ней весь уикэнд. Драко занял все ее мысли. И как ему это удалось? Как будто не он, а какой-то другой человек свирепо рычал на нее в первый день за опоздание. На прошлой неделе он основательно ее довел — так бы и стукнула его по голове! А сейчас... умирает от желания поцеловать его. Да это настоящее безумие! Ничего он не узнает! И, непринужденно улыбаясь,девушка радостно заявила:
— О нет, ничуть! Я в своей стихии. Интересно, изменился ли Хьюстон? Я там бывала, только давно.
— Хьюстон? О нем можно рассказать в трех словах. — Джо старался говорить любезно-равнодушным голосом.
— В самом деле? Пожалуйста, расскажите!
— Он огромный, жаркий и влажный.
Гермиона состроила разочарованную гримаску.
— И это все?
— Ну да, все, что я заметил.
— Оно и понятно, — пробормотала девушка.
Он бросил на нее красноречивый взгляд: «Что вам понятно?»
— Я имею в виду — вы не очень-то обращаете внимание, как все вокруг вас выглядит.
«Вот черт!» — выругался он про себя. Да откуда ей знать, на что он обращает внимание, на что — нет. На нее — сразу обратил. Сидит сейчас и думает — как долго ему предстоит не видеть ее лица, пока удастся убедить Леонарда Брауна и его деловых партнеров, что им самое время начать бурение скважин.
«Оч-чень красивая женщина...» — первое, что совершенно непроизвольно подумал Драко в тот самый момент, как она вошла в офис с перемазанными щеками и в выпачканном платье. Сегодня на ней розовый шелк. По крайней мере по его разумению это шелк. В общем, какая-то мягкая ткань, настолько тонкая, что сквозь нее ясно проступает при движениях кружевной бюстгальтер. Уже одно это хоть кого смутит. А тут еще проклятая юбка торчит перед глазами — кремовая, очень узкая, едва прикрывает колени. И как раз слева, с той стороны, что ближе к нему, глубокий разрез, обнажающий ногу. На нем почему-то пуговицы и петли, но ни одна не застегнута... Так и тянет протянуть руку и застегнуть — хотя бы не стал тогда смотреть непрерывно на это округлое бедро...
Самолет уже выруливает за взлетную полосу, сейчас будет набирать скорость. Как там Меган — она сидит через проход, — пристегнула ли ремень безопасности... Да, все в порядке. А секретарша машет кому-то в окно. Вот странная женщина.
— Вряд ли кто-нибудь вас оттуда видит.
Самолет плавно поднялся в воздух, и аэропорт «Уилл Роджерс» вдруг отодвинулся куда-то назад. Гермиона оторвалась от окна.
— Понимаете, Джинни, моя подруга, меня подвозила. Я обещала ей помахать на прощание.
— Ну, вы расстаетесь ненадолго — всего на одну ночь.
— Конечно. — она чуть-чуть улыбнулась. — Только... Джинни считает вас распутным, легко отклоняющимся от цели и уверена, что вас куда больше занимает, как совратить меня с пути истинного, а потом уже — контракт.
Ошарашенный такой откровенностью, Малфой на миг онемел. Девушка машинально махнула еще раз рукой в сторону окна, вытянула, как могла, длинные ноги и окончательно «оторвалась от земли».
— Честно говоря, она меня здорово насмешила.
— Что же, и мне умирать от смеха? — вопросил мужчина тоном судьи, принужденного вынести смертный приговор.
— Не волнуйтесь,— Гермиона невольно прыснула, — я ее проинформировала, что вы женщин не любите. Во всяком случае, я совсем не тот вариант.
Малфой ослабил ремни, чтобы взглянуть на Меган: нет, она в наушниках, не слышит.
— Иными словами, вы сомневаетесь во мне как в мужчине.
— Нет, конечно. Подруге моей известно, что у вас дочь и лет так тринадцать назад... вы относились к женщинам по-другому.
— Очень мило с вашей стороны, что вы все ей объяснили. Бесподобная идея — обсуждать мои сексуальные возможности с кем-то, кого я вообще не знаю.
— Вовсе я вас не обсуждала, — обиделась девушка, — а защищала! Не хотите же вы, чтоб она и вправду думала, будто вы распутник. — И продолжала, не дав ему ответить: — Да мне ничего и не известно о ваших сексуальных возможностях.
— Это несомненно. И никогда не станет известно.
— А меня это абсолютно не интересует. — И, отвернувшись от него, она потянулась к журналу на спинке кресла. Быстро, не глядя пролистала страницы, перевела дыхание. — Может, мне и не стоит об этом, но... да ладно, раз уж мы умудрились затронуть тему секса... Вам, наверно, не мешает знать: Меган надеется, что вы подарите ей братика или сестричку.
Мужчина так и завертелся на месте и чуть не вплотную приблизил к Гермионе изумленное лицо.
— Это правда — то, что я слышу?
Гренджер , завороженная, невольно заскользила глазами по его четким чертам: какая мужественная, вызывающая линия губ, как твердо и спокойно выражение синих глаз... Стоит ему пожелать — и не будет недостатка в женщинах, которые нашли бы его привлекательным и даже, более того, охотно вышли бы за него замуж и подарили бы ему ребенка. А он? Как он сам отнесся бы к такой возможности?.. И она решительно кивнула.
— Ну конечно, истинная правда! Мама, как ей известно, не намерена идти навстречу этому ее желанию. Вот девочка и связывает свои надежды с вами.
— Но это... это нелепо. Во всяком случае... почему, собственно, она обсуждала эту проблему с вами?
Гермиона уговаривала себя больше не обижаться. Драко услышал нечто для себя неожиданное, он в шоке, сам не знает, что говорит.
— А с кем же ей еще поделиться?
— Со мной! — Он даже сжал кулак.
— Она так и собирается сделать. — Она спокойно ему улыбнулась. — Но вот именно сейчас боится, наверно, — вдруг вы ей скажете: «Забудь об этом!»
— Да, и скажу! Мне сама идея претит. У меня и в мыслях нет снова жениться. Хватит с меня одной ошибки. — И он угрюмо умолк.
Гермионе это понятно, быть может, как никому. После смерти Виктора она поклялась себе не думать о замужестве, ни с кем не связывать свои надежды. А потом... потом они опять рухнули. Не хватало еще в третий раз. Да и не встретила человека, который заставил бы ее думать по-другому. Однако в последние два месяца, с тех пор как жила одна, все чаще думала: почему бы и ей не иметь любящего мужа, собственного ребенка... Эти мысли сильно тревожили ее, нарушали душевное равновесие, и девушка старалась на них не задерживаться. Она любила — и дважды в любви ее ждали потери. Теперь она решила сконцентрировать все усилия на завершении образования, на том, чтобы стать специалистом высшей квалификации.