Дыши со мной. В плену у зверя

Глава 2

Мой отец был жестоким главой и управлял прайдом так, что его все боялись. Когда ради наживы и войны с людьми он пошёл на сделку с черными волками, его многие из наших осудили. Мысленно. Но вслух никто не решился высказаться против.

Кроме меня.

Правда тогда он ничего не сделал мне, только пригвоздил взглядом к полу и громогласно объявил, что если все остальные согласны, то решение принято. Больше не высказался никто. Трусы.

Хотя как я мог их судить? Это я был его теперь единственным, как я тогда думал, сыном. А они знали его крутой нрав и то, что с причиной или без, он мог применить силу главы прайда, сделав с несогласным что угодно. Вот и молчали, вынужденно соглашаясь с решениями помешанного на власти главы.

Но по крайней мере большинство отказалось принимать в этом непосредственное участие. Не пошли работать в лабораторию под разными предлогами. В итоге там собрались по большей части самые преданные отцу ирбисы, ненавидящие людей и других оборотней, не разделяющих их взгляды.

С тех пор каждый день я слышал разговоры о том, как они отлавливают подопытных, как ставят над ними эксперименты, скрещивают, изучают... Подробностями при мне не делились, но и от того, что слышал, волосы вставали дыбом.

Искусственно создавать гибриды барсов и волков, людей и оборотней... это было просто зверство. А то, как они тестировали противоядия, не будучи уверенными, рабочий ли антидот, и выясняли это опытным путем?

Я неоднократно пытался вразумить их всех. Спорил с отцом. Да толку? Пока моё положение не позволяло влиять на эти вопросы прямо. И я был вынужден сделать вид, что смирился.

Ведь несмотря на то, что я был наследником прайда, пока отец стоял на своём, меня не слушали. Как и он, когда говорил, что однажды я пойму всю ценность того, что он делает ради оборотней, что когда-нибудь его имя войдёт в историю, а мы обретём способ воздействия на всех несогласных, станем сильнее, увеличим территорию...

И я не мог этого прекратить. Не мог сделать ровным счётом ничего. Взрослый мужик, который чувствовал себя котенком. Вот кем я был в тот момент.

Зная наверняка, что они ломают жизни, отбирают их, был вынужден бездействовать. Не имея идей, как всё прекратить. Пока не увидел собственными глазами лабораторию.