enfer personnel (Персональный Ад)

Ад

Затхлый запах сырости и трупной вони заполнял опустевшую улицу. Казалось, сам дьявол посетил ее однажды и наказал провинившихся жителей, забрав их себе в услужение, а неугодных — убив на месте. Не было ни единой души. Только Микаэль, блуждающий там уже, казалось, несколько лет. Смутный образ дома, к которому он так стремился добраться, со временем становился все туманнее, и он поверил, что «дом» был лишь фантазией обезумевшей головы. Улица, стала кровавой баней. Впоследствии — превратилась в помойку, воняющей прорванной канализацией. Микаэль проходил через одни и те же переулки, ни разу не останавливаясь, чтобы отдохнуть. Его конечности уже совсем окоченели от холода, а в памяти отпечатался каждый поворот и каждая трещина в стене, а главное — гора прибывающих трупов.

Микаэль догадывался, что время здесь остановилось, ведь трупы уже очень давно перестали разлагаться. От этой мысли к горлу подступала тошнота, что оборачивалась желчной рвотой на его рубашке и изношенных ботинках. Они, словно живые, провожали Микаэля потускневшим взглядом и как могли улыбались одеревеневшими уголками губ, заставляя кожу покрываться мурашками. Он знал каждого умершего здесь в лицо — ведь когда-то, в том самом «доме», он сидел за письменным столом на неудобном стуле и, прикуривая, продумывал образ каждого в своей голове, начиная с рождения, заканчивая встречей с Преисподней, где прерывалась их жизнь. Увидев их в первый раз, Микаэль почувствовал, как сердце рухнуло в пятки, а внутренности перевернулись вверх дном. Сейчас, привыкнув, он не смел смотреть на них. Не позволяла совесть, но неизведанное (а может, тот самый дьявол внутри него, убийца) заставляло его смотреть в их глаза, заглядывающие в душу и спрашивающие: «Почему?», будто он собственными руками убил их.

Микаэль мечтал о смерти. Он каялся в сотворенном и отчаянно желал оказаться на месте любого из его жертв, убитых так изощренно и жестоко. Они, по крайней мере, больше не чувствовали страха, голода и усталости. Им не приходилось бесконечно думать и обдумывать свои грехи, умоляя простить себя Бога, который отверг его и не желал смотреть на его жалкое лицо. Бледное, исхудавшее, зареванное и исцарапанное собственными ногтями в очередном приступе безумия. Микаэль проклинал Бога. Он бросил его здесь в наказание за грехи, за попытку уподобиться ему, и осознал, как ошибался в нем. В своем идоле, излучающем райское сияние, куда когда-то он так хотел попасть. Хотя желание о прекращении оказалось сильнее, и Микаэль готов был лизать грязные пятки Бога до блеска всю свою жизнь, даже если ему придется делать это вечность, пока его язык не отсохнет, Бог не смилуется и не позволит ему умереть, расчленив тело и раскидав по свету, а душу разбив на тысячу осколков и рассеяв по воздуху, чтобы его покой больше ничего не могло потревожить. Пока не найдется кто-то, ненавидящий Бога так же сильно. Достаточно храбрый, чтобы занести нож над шеей мирно спящего Бога и увидеть какого же цвета на самом деле его кровь. Кем же является на самом деле «высшее существо, создавшее жизнь» и не окажется ли он облаченным в райские одежды Сатаной.