Спор|OG BUDA

21

В глазах Гриши потемнело.

Он отстранился от меня, чтобы снять цепочки со своей шеи, а я боролась с желанием, чтобы не потянуть за них и не зацеловать его до смерти.

- Ты уверена, что хочешь сделать это? - спросил он.

- Да, - мне удалось сказать.

Гриша опустился на колени передо мной. Я наблюдала, как он оставлял поцелуи от моих колен до внутренней части моих бедер. Мои глаза закрылись, когда он пальцами прикоснулся к моему чувствительному месту. Я вцепилась в одеяло и резко вдохнула.

Гриша поднял одеяло повыше и поцеловал в наиболее чувствительную область, прежде чем провел языком по ней.

Он проделал это несколько раз, что вызвало мои вздохи из-за того, как мне было приятно. Когда Гриша сжал губы, мои руки вцепились в его волосы. Он выполнял языком круговые движения, в результате чего я выгнула спину. Плотный узелок рос в моём животе каждый раз, когда его язык или нос задевали мой клитор.

- Гриша, - выдохнула я, когда почувствовала выброс адреналина в венах.

Гриша взялся за мою руку, я откинула голову назад, и громкий стон разнёсся эхом по всей комнате. Я приближалась к пику, когда Гриша прижался языком к моему клитору и сжал руками бедра. Единственное слово, которое мне удалось сказать, это было его имя.

Я всё ещё стонала, когда Ляхов возвысился надо мной. Его губы выглядели опухшими, волосы были в беспорядке. Он развязно улыбнулся мне.

Я вздрогнула, прежде чем он поцеловал меня и резко перевернул, посадив меня на свой торс.

Мои ноги были по обе стороны от его тела, он схватил мои ягодицы. Я отстранилась от него и провела ногтями по его животу.

Тело Гриши было почти идеальным. Я проводила руками по его груди и чувствовала мышцы, пока не поддалась желанию оставить поцелуи на каждом миллиметре его тела.

Гриша тяжело дышал, когда я кусала определенное место на его шее. И когда я целовала то место, пытаясь оставить засосы, я была удивлена услышать стон Гриши.Я нашла его слабое место. Ещё одна вещь, которой можно гордиться.

Руки Гриши скользили вверх и вниз по моим бедрам. Его пальцы коснулись моего всё ещё чувствительного центра, что заставило меня вздрогнуть от смеси удовольствия и нервозности.