Свят
Ровно через три дня у нас день рождения. Я ждал этого примерно с четырнадцати лет. Тогда Лизи объяснил нам, что наши отношения не могут быть публичным достоянием. Мы не просто братья - мы близнецы. Внешне совершенно одинаковые. Иногда даже было страшно. Смотришь на брата и ощущение, что в зеркало глядишь. Мы не сможем пройти по парку за руку, не сможем поцеловаться, стоя под фонарным столбом, но мы всегда будем вместе. Что бы ни случилось, нас не смогут разлучить. Если бы все было так. Любовь - это же не только страстные объятья и поцелуи при луне. Это чувство глубоко внутри. Каждый понимает его по-своему. Для меня - это видеть счастливые глаза брата, когда он смотрит на меня. Оберегать его, защищать, делать его счастливым. Он часть меня, никто не знает его лучше, чем я. Никто не сделает его по-настоящему счастливым. Только я.
Если бы не мой первый шаг, мы бы так и остались просто братьями. Я мог контролировать свою ревность вплоть до появления у него девушки. В то лето я гостил у бабушки. Я пытался встречаться с другими девушками и даже парнями, но это было все не то. Мне был нужен он. Тогда я раскрыл ему все, что чувствовал. Он понял и принял. В тот момент он просто боялся меня потерять. Мне пришлось влюблять его в себя постепенно. Осторожно. И только спустя несколько лет он смог ответить мне тем же. Полюбил так же сильно, как я его. Это эгоистично. Согласен. Нечестно? Тоже верно. Но он мой. Я его никому не отдам. Ни тогда, ни сейчас.
Влад не спит. Его что-то беспокоит. Наверняка он чувствует, что я что-то задумал. Так и есть. Это сюрприз. На день рожденья я заказал ему подарок. Долгие утомительные поиски и, наконец, нашел. Это браслет, не совсем обычный. Золотой, в середине изогнутая по руке пластинка шириной примерно полтора сантиметра и по бокам плетение из цепочек. Основное - это гравировка. Сколько я вложил души в этот подарок. Завтра мне нужно его забрать. Потом просто не будет времени. Влад дрыхнет до обеда. Так что с утра я все успею. Есть еще один подарок, но об этом не сейчас.
Когда же он заснет? Обнимаю его, утыкаюсь в ключицу. Меня обхватывают сильные руки и затаскивают на себя. Он почему-то думает, что это я на него ложусь, на самом деле все наоборот. Он сам меня на себя всегда затаскивал, вот у меня и выработалась привычка. Я засыпаю первый.
Утром слышу, как Рэй уходит на работу. У меня вообще хороший слух. Как только хлопает дверь, сползаю с Влада, не удерживаюсь, и целую его в губы. Он недовольно сопит и поворачивается набок, обнимая подушку. Какой он красивый. Могу часами смотреть, как он спит. Каждую черточку, каждый изгиб знаю наизусть. Каждую родинку на теле. Несмотря на то что мы близнецы, я считаю его более красивым. Широкие плечи, сильные руки, стройные ноги. Он сводит меня с ума одним своим присутствием. На него всегда обращали внимание и девушки, и парни. Он в ответ смотрел только на меня. Брат для меня как наркотик: чем больше его в моей жизни, тем больше мне надо.
Выхожу в гостиную и иду прямиком к Маю. Это милое создание крепко засело у меня в сердце. Это не такая любовь, как у нас с братом. Его я люблю совсем иначе. Я хочу, чтобы он был моим другом. Настоящим. И выбора у него особого нет. Если бы я был ему неприятен, я бы понял, а так - деваться ему некуда. Будем дружить. Да - я законченный эгоист и собственник.
Залезаю к нему под одеяло и подползаю поближе. На меня смотрят два зеленых глаза. Кажется, он даже не удивился. Смирился что ли?
- В магазин? - голос хриплый со сна и такой сексуальный.
Отрицательно качаю головой, двигаясь ближе.
- Головку погладить?
Снова нет. Обнимаю его, тесно прижимаю к себе и целую.
То, что у меня не обычное проявление чувств, вы уже поняли. Секс я считаю просто разрядкой организма, если это не брат, конечно. Поэтому углубляю поцелуй, не задумываясь. Май приоткрывает рот, пропуская мой язык. Внутри жарко и влажно, сразу цепляю его острый язычок и вовлекаю в нежный танец. Чуть слышный стон мне в губы. Думал, это я слишком чувствительный, тут все еще более запущено. Он же одна сплошная эрогенная зона. Отстраняюсь и заглядываю в зеленые омуты. Лучшее, что есть в Мае - это то, что он меня понимает. Иногда я сам себя понять не могу, куда уж окружающим. Мы оба знаем, что это просто поцелуй. Никакого подтекста, влюбленности или прочего бреда. Я люблю только Влада. Остальные курят в сторонке.
- Чего тебе, чудище инопланетное?
Губы красные и припухшие от поцелуя. Улыбаюсь и целую еще. На этот раз сразу отстраняюсь. Недовольный взгляд. Какой он милый.
- Мне нужна твоя помощь.
Так же не выпускаю его из своих объятий. Не вырывается, просто упирается ладошками мне в живот.
- А сам вздрочнуть не можешь?
Улыбаюсь.
- Отсосешь у меня?
Если согласится, остальное сделаю сам.
- Перебьешься.
Покраснел.
- Жаль. Мне нужно в центр съездить. Отвезешь?
Кто-нибудь видел квадратные глаза? Нет. А я видел, только что.
Только он открыл рот, что бы наорать на меня, как я заткнул его поцелуем. Я знал все, что он мне скажет. Каждое слово. Но так было нужно.
Подмял податливое тело под себя. Огладил бока, плечи, грудь. Бедром раздвинул его ноги. Поцелуй более страстный. Спускаюсь дорожкой поцелуев по шее к ключицам, ниже, к соскам. Втягиваю их, покусываю, перекатываю языком. Слышу глухой стон. Попытка не сопротивляться мне провалилась на корню. Упирается руками мне в плечи.
- Отвезешь меня?
Смотрю в затуманенные желанием зеленые глаза.
- Нет.
Улыбаюсь. Дорожка поцелуев к животу. Руки скользят по бедрам. Вылизываю пупок. О, у кого-то здесь эрогенная зона. Повторяю сначала, стон вперемешку с матами.
- Отвезешь?
- Нет, - уже не так уверенно.
Одним рывком стягиваю белье. Зачем вообще спать в одежде? Он возбужден, еще как. Смазка стекает по стволу. Самым блядским из всех возможных способов облизываю головку его члена. Нежная, бархатистая. Смотрю ему прямо в глаза. Он покраснел, побледнел и снова покраснел.
- Отвезешь?
Мотает головой. Ладно, маленькая сволочь. Заглатываю сразу на всю длину. Начинаю посасывать, при этом продолжая смотреть ему в глаза. Обвожу языком уздечку, играю с дырочкой и снова заглатываю на всю длину. Цепляется мне за плечи и откидывается на подушку. Через несколько минут уже сам толкается мне в рот и постанывает. Как мы не разбудили Влада, я не знаю. Одной рукой ласкаю себя. Чувствую, он на пределе. Отстраняюсь и пережимаю ему член. Стон разочарования и злобный взгляд мне наградой.
- Отвезешь?
Начинаю водить ладонью по стволу. Слишком медленно, чтобы кончить.
- Да.
Толчок мне в руку и он кончает с криком. Изливается себе на живот, содрогаясь всем телом. Несколько движений рукой, и я следую за ним. Ложусь рядом и заглядываю в обиженные глаза.
- Собирайся, у нас мало времени.
Кивок мне в ответ.
В полдевятого мы уже выезжаем с парковки. На улице прохладно, ночью снова был дождь. Не зря надел толстовку Влада. Она все еще хранит его запах. Он не любит пользоваться одеколоном. От него всегда пахнет мужчиной с легким оттенком дезодоранта. Зарываюсь поглубже в одежду и вдыхаю родной запах.
За пятнадцать минут доезжаем до нужного мне салона. Успеваю за это время довести Мая и посмеяться от души. Набрасываю капюшон и выхожу из машины. Направляюсь прямиком в салон. Май пока едет за браслетом. Минут сорок его не будет.
Открываю дверь и иду прямиком в кабинет. Развешанные по стенам и даже потолку эскизы, рисунки, надписи дают представление о месте, куда я попал. В этот тату-салон я записался четыре месяца назад. Здесь работает один из лучших мастеров города. Не без помощи своего природного обаяния, уговорил сделать мне наколку за несколько дней до совершеннолетия. Предки были бы в шоке, хотя мне откровенно плевать.
Захожу без стука, снимаю все выше пояса и ложусь на кушетку.
- Все, я готов.
- И тебе доброе утро.
Мастер - женщина лет тридцати. Ни одной татуировки на открытых частях тела, приятная внешность и милые рыжие кудряшки. Я ее когда увидел первый раз, подумал, что меня разводят. Оказалось, что нет. Она настоящий талант. Проходила практику за границей. Любая работа из ее рук - настоящий шедевр.
- У меня мало времени. Давай, детка, сделай Святусю красивым.
- Будешь пиздеть, наколю тебе на задницу надпись: «вход свободный», а на лоб - «мудак».
Внешность и манеры кардинально отличаются.
- Моя попка неприкосновенна. Давай, сделай мне больно, - это я, конечно, загнул. Я боль вообще не переношу.
Вся работа заняла где-то час. Результатом был доволен. Я матерился, плакал и снова матерился, но оно того стоило. На левом боку, начиная чуть ниже подмышки и доходя до талии, красовалась надпись. С первого взгляда не поймешь, что это. Скорее рисунок, переплетение узоров, оплетающий надпись - имя брата на латыни. Увидит, убьет меня.
Май ждет меня в машине. Счастливый и довольный самоубийца прыгаю на переднее сидение и замираю. Мая нет. На его месте сидит отец. Сколько презрения, сколько ненависти в глазах.
- Ну здравствуй, Влад.
Блокирует двери. Я и не собирался вырываться. Влад не смог дать ему в морду, так я смогу. Замахиваюсь и чувствую резкую боль, пронзившую меня от шеи и по всему телу. Проваливаюсь в темноту, теряя сознание.
Прихожу в себя, лежа на чем-то мягком. Открываю глаза. Все тело ломит, голова раскалывается. Вижу обеспокоенное лицо Мая. Вот я на ком лежу. Встаю с его коленей и осматриваюсь. Диван, как в офисе, стол, стул, окно. Все.
Не успеваю что-то спросить, как открывается дверь и входят родители и еще двое мужчин крупного телосложения.
- Ни слова. Понял?
Май кивает.
Делаю максимально похуистическое лицо и смотрю на отца. Не отвожу взгляда, когда он пытается пробуравить меня взглядом, мне все равно. Его взгляд выдерживал только Влад, я же всегда отводил глаза. Сейчас мне плевать. Я не боюсь.
Он садится на стул, мать встает рядом, один мордоворот - у окна, другой - у двери. Думают, я буду бежать. Зачем мне это? Шоу только начинается. То, что они перепутали меня с братом, ужасно веселит. Не могу сдержать улыбку.
- Тебе смешно, щенок?
Брезгуешь?
Как там Влад отвечал на такие выпады?
- Сложившаяся ситуация меня веселит, - почти скопировал голос брата. Смотрю на него с той же брезгливостью. Это ему не понравилось. Подлетает ко мне, замахивается и отлетает как пробка из шампанского. Стоит, потирает скулу. У Мая сильный удар. Я даже не пошевелился. Знал, что меня прикроют.
Отец растирает ушибленное место. Глаза залила ярость, злость, бешенство. Только делает шаг в сторону Мая, который закрывает меня своим телом, как останавливается от моего замечания. Сейчас меня невозможно отличить от Влада.
- Тронешь - и его парень размажет тебя по стенке, вместе со всеми твоими немногочисленными связями.
Испугался? Правильно. Бойся сука!
Наш отец - простой бизнесмен. Не самый успешный. Он игрок. И все его связи - это люди, с которыми он играет. Да, они более влиятельные, но против Рэя они даже все вместе ничего не сделают.
А Рэй у нас - сын одного из главных бандитов этого города. Хоть он сам этим и не занимается, но отношения с отцом идеальные. Так что лучше его сына не злить. Плохо будет всем.
Перехватываю Мая за талию и сажаю к себе на колени. Он дрожит. Страшно ему? Нет. Он в бешенстве.
- Может он пойдет? - наиграно милый тон.
- Как только ты, отродье, грязная тварь, сядешь в самолет, так сразу и отпустим.
Мама? Не думал, что она на такое способна. Забавно.
- Вам пиздец, - Май констатирует факт. Да ты ж моя злопамятная дрянь.
Целую его в затылок.
- Омерзительно. Ты грязный пидор, ты развратил моего мальчика.
Секунда, две, три. Я начинаю ржать. Истерично, всей душой.
Люди, о чем вы? Я ваш мальчик, я соблазнил своего брата, может даже двоих. Вы детей-то различить не можете. Давайте, сажайте меня в самолет. С татуировками не берут туда, куда вы меня посылаете. И голубых там не держат. Я уже снес им всю систему безопасности и удалил все файлы. Да они даже зачислить меня не смогут. Смешно. Господи, как же весело.
- Я вас ненавижу, слышите меня. Я ненавижу вас.
Никак не могу перестать смеяться. Как же я ошибался в людях. Больно ли мне? Нет. Я - бесчувственная скотина. Мне невъебенно весело.
- Лучше бы ты сдох, чем родился, мерзкое чудовище.
Маман че-то разошлась.
- Заткнись, курица.
Май в бешенстве. Успеваю откинуть Мая себе за спину и ловлю удар ногой в живот. Сгибаюсь от боли. Еще один в лицо. Какие-то слова, проклятья, ненависть. Плевать. Мая уже держит один верзила. О, второй в отключке. Всю злость, всю ярость и обиду, вкладываю в удар. И бью. Рука ноет, отец валяется на полу. Разбил губу. Жаль, что не голову. Крики, шум, гам.
Не предпринимаю дальнейших действий. Выдергиваю Мая, толкаю на диван и сажусь сверху него. Жду. Все очухались, все нас ненавидят. Что дальше?
- Через сорок минут самолет. Готовься к отлету, животное.
- Всегда готов! Позвонить можно? - я сама вежливость.
- Кому ты нужен.
- Да заказал тут вибратор для Святуси, хочу отменить заказ.
Ой, ну этими бешеными глазами меня уже не напугать.
- Ты никогда не притронешься к нашему сыну. Он лишится девственности с хорошей девушкой, а не с извращенной шлюхой.
Чего он лишится? Его этого Лизка уже пару лет назад лишил, ну и я пару раз.
Май долго сдерживался, секунды две. Комната содрогнулась от смеха. Нет, так ржать нельзя. А смех у него красивый, заразительный такой.
- Что смешного? - действительно интересно.
- Да эти кролики перетрахались по всем углам. Какая девственность?
Толкаю его в бок и говорю совершенно секретным громким шепотом.
- Ты еще расскажи, как мы в групповухе участвовали и как я у тебя утром отсосал.
Ой, все услышали. Какая жалость. Стыдно-то как.
Реакция меня поразила. Отец в бешенстве. Глаза побелели от злости. Мать в обмороке. У громил встал. У обоих.
- Звонить можно?
- Звони.
В меня летит мобильный. Май набирает свой номер. Гудки режут слух. На самом деле все не так радужно. И расставаться с любимым мне не хочется. Его же уведут. Он же, сука, такой красивый. Из него сексуальность прет фонтаном.
- Алло.
До боли знакомый голос. Все веселье куда-то улетучилось. Сердце сдавило. Нужно собраться.
- Привет, Святуся! - получилось скопировать его голос и интонацию. Ты злишься, мой хороший. Я точно знаю.
- Влад? - твой голос охрип. Неужели тебе так больно? Слезы подступают к горлу. Дышать тяжело. Май сжимает меня в объятьях. Спектакль еще не окончен.
- Я у Марии и Андрея. Не волнуйся, со мной все нормально.
Родители хмыкают. Давайте, твари, глумитесь. Я вас всех порву. Ну или Кир, а я рядом постою.
- Мне тут придется немножко уехать. Ты не скучай. Я вернусь, ты только жди.
Хочется его поддержать, но не знаю как. Я буквально ощущаю, как ему больно. Он не должен страдать из-за меня. Только не он. Влад молчит. Он в бешенстве, в шоке, ему плохо. Так даже лучше.
- Со мной Май, скажи Рэю, что все хорошо. Его отпустят сразу, как мой самолет взлетит.
Малыш, ты у меня умничка. Все поймешь. Я не хочу никуда улетать. Хочу к тебе, обнять, поцеловать. Я не смогу без тебя. Никак не смогу.
Думай малыш, думай. Ищи меня. Я домой хочу.
Объявляется посадка на рейс Москва - Лондон. Есть. Надеюсь, ты слышал.
- Что ты творишь, придурок? - сколько боли в этих словах. Сколько обиды.
- Так будет лучше, ты же знаешь. Я люблю тебя, малыш. Всегда буду любить. Подожди только, ладно?
Господи, как же я тебя люблю, зверь ты мой эмоциональный.
Отец что-то говорит, но я его не слышу. Я слушаю дыхание на том конце провода. Мне хочется кричать о своей любви. Хочется, чтобы он знал. Не родители, не другие люди, а тот, с кем сердце одно на двоих, душа на двоих, вся жизнь одна для двоих.
- Я убью тебя, маленькая дрянь. Где?
Ты чувствуешь, что я не смогу не ответить. Этот твой тон сводит с ума. Кровь бежит быстрее по венам. Как я хочу к тебе. Сейчас. Забери меня домой, прошу.
- Домодедово, частный ре... - договорить не успел. Трубку выхватывают. Пощечина до меня не долетает. Май перехватывает руку. Ух ты, таких бешеных зеленых глаз я еще не видел. Видимо, до такой кондиции я его еще не доводил. Какие мои годы!
- Ты оказал нам услугу. Нам не придется искать Свята. Он сам приедет к нам. С ним мы помиримся. Он не такой, как ты. Мы уже нашли ему невесту. Она на десять лет его старше, зато из хорошей семьи. Партнер отца уже согласился.
Вон оно что. Хуйня, что Свят - это я.
- Святуся - педик до мозга костей. К тому же, пассивчик. Он с ней что, в карты на одевание играть будет? - знаю я эту дочку. Тот еще крокодил.
- Это ты грязный педик, а он нормальный. Просто запутался.
Гордости-то сколько за меня, аж тошнит.
Переглядываемся с Маем и начинаем хихикать. Нормального во мне - только рост, остальное все педерастическое.
Проходит минут двадцать. Меня по пятому кругу прокляли и меня же пообещали спасти. Приколисты.
На очередном оскорблении теряю нить разговора. Время идет. Волнение усиливается. Теснее прижимаюсь к Маю. Он все понимает и обнимает меня, утыкается мне в шею. Предки фыркают и кривятся. Похуй.
С каждой минутой все тяжелее. Где ты, мой принц, спасай меня уже. Во-первых, я боюсь летать, а во-вторых, мне не улыбается семь лет дрочить на твой светлый образ.
- Май, а можно я на тебя дрочить в Америке буду? - не то чтобы меня интересовало его мнение по этому вопросу, просто нужно отвлечься. О, все услышали. Задолбали уши греть.
- Дрочи на здоровье. Чтоб у тебя руки стерлись, придурок.
И этот туда же, тоже нервничает. Сильнее сжимает меня. Шиплю.
- Больно.
Татуировка дает о себе знать. Вот это я точно никому показывать не собираюсь, поэтому терплю.
- А ты будешь по мне скучать? - мне, правда, интересно.
- Больно надо. Сразу после твоего отлета устрою вечеринку.
Ну-ну, а глаза чего такие печальные?
- Ну хоть чуть-чуть? - хлоп-хлоп ресницами.
- Давай ты бежишь, а я их задержу?
Сколько решимости. Нет, малыш, тобой я рисковать не буду.
Отрицательно мотаю головой. Дверь распахивается и нашему взору предстает симпатичная девушка лет двадцати пяти в форме стюардессы. Светлые волосы ниже плеч, голубые глаза и обворожительная улыбка.
- Ваш самолет через десять минут взлетает. Поторопитесь на посадку.
И снова улыбочка.
Я начинаю ржать. Май тоже. Заливаюсь так, что падаю на пол. На меня все смотрят, как на ненормального.
- С мальчиком все в порядке?
Сколько заботы.
- Да, все хорошо. Сейчас идем.
Дверь хлопает. Тишина.
Кое-как успокоились. Посмотрели друг на друга. Снова истерика.
Пропустил момент, меня держат за руки. Мая тоже. Дернуться не могу. Наклоняют, приспускают штаны и мать ставит укол. Больно, блин. Верзила, державший Мая, уставился на мою жопу.
- Нравится? Хочешь, потрогай!
Даже такие шкафы умеют краснеть.
- Какая же ты шлюха.
О, папа, еще какая.
Вижу обеспокоенные глаза Мая.
- Не дергайся. Слушайся их.
И шлю ему воздушный поцелуй. Захотелось его обнять, а не могу. Все, я овощ. Все соображаю, все вижу, а пошевелиться не могу. Как кукла на веревочках. Хорошая хрень, надо будет на Владе попробовать, а то сам не дается, скотина. Меня выводят. Май идет следом. Ему что-то говорят, но я не слышу. Не самые приятные ощущения.
Поворачиваю голову и сердце уходит в пятки. Влад и Рэй. Они пока не видят меня, зато я вижу их. Даже в капюшоне и чужой толстовке я узнаю тебя. Твою походку, напряженные плечи, эти сильные руки, не раз ласкавшие мое тело, стройные ноги, гордая осанка. Отворачиваюсь. Не могу на него смотреть. Больно. Если мы встретимся взглядами, быть беде. Это же неуправляемое чудовище. Слезы стекают по щекам, а я улыбаюсь, вспоминаю, какой ты нежный и заботливый, и плачу. Мне не стыдно. Мне вообще насрать на все и всех.
Заходим в туннель. Назад пути нет. Выходим на посадку. Дует свежий ветер, легкая прохлада приятно остужает. Навстречу нам идет здоровенный мужик в шлепках и майке, мой конвой отдыхает по сравнению с ним. Улыбаюсь. И девушка-стюардесса. Улыбка у нее сейчас какая-то маньячная.
Резкий удар сносит с ног одного. Мужик в шортах вырубает другого. Чмокает меня в щеку, берет обоих за ноги и тащит к самолету. Я стою. Петрушка, ты совсем не изменился. Неизменный напарник Лизки. А где собственно он сам? А вот, дерется еще с двумя. Да, на каблуках неудобно, наверно... а нет, очень удобно. Все лежат. Вот что значит военная подготовка.
То ли земля качается, то ли ветер усилился, но асфальт как-то быстро приближается к моему лицу. Не долетел. Меня закидывают на плечо. Вижу симпатичную попку, обтянутую юбкой, и проваливаюсь в темноту.
