Замри

28. Метамодерн

Спустя несколько дней.

20:00

Андрющенко, блять, играет с огнём.

На сообщение с просьбой всё объяснить она ответила сухим "Забей. Всё норм.", и заставила этим Настю злобно пинать подъездную стенку, потому что нихуя всё не норм.

"Значит, Виолетта сама узнает." — получила в ответ Индиго, и красноволосой очень хотелось разбить телефон об асфальт. Только вот тех месяцев, которые она потратила на накопления, чтоб его купить, было жалко.

— Она меня игнорит, блять! — рыкнула девушка под мрачный взгляд Виолетты, сидевшей на лавочке.

Теперь, вместо Мишель и Лизы, эти двое стали "Бибой и Бобой", которые то пытались выцепить Андрющенко, которая, казалось вообще из дома выходить перестала: Малышенко шутила про то, что когда они искали её на работе, то она пряталась за могилами от них. То эти двое пытались кошмарить Киру, которая хоть и извинилась за инцидент, но сказала, что абсолютно не знакома с их Кристиной:

"— Знаю только Штрэфонд, и больше никаких "поставщиков", тем более похожих на неё." — хоть ответ им дали, Вилка была довольно агрессивной в последние несколько дней, так что Медведева чуть не словила кулак в лицо.

Настроение Малышенко проявлялось во всём, кроме речи — не хотелось обижать людей, которых и так рядом мало осталось. Но действия, взгляд, и особенно поцелуи давали понять, что у девушки появлялись большие проблемы с самоконтролем. Каждый раз красноволосая молилась, чтоб Вилка не откусила ей случайно что-то. Она позавчера решила поцеловать её на остановке, и, блять, прокусила ей губу. Настя так в жизни никогда, кажется, не визжала — было просто отвратительно больно. Можно списать это на страсть, конечно... если бы не нервный тремор и сильная бледность Виолетты.

"Побыстрее бы она уже перестала мучаться и ушла в ремиссию," — из злости она постепенно перешла в печаль, рассматривая девушку, которой за последние несколько дней явно было сложно справляться с ломкой.

Да, чёртова ломка в эти дни просто убивала мозг Малышенко. Ей не хотелось ничего, кроме того, чтобы уснуть и не чувствовать своего тела хотя бы пару часов. Любое действие либо ощущалось слишком ярко, что не хотелось даже одеваться, потому что она чувствовала одежду на своём теле, либо ни-че-го не чувствовала. Она даже предлагала себя ударить Мишель, чтоб той стало легче, но блондинка лишь апатично дала ей щелбан. Тогда, кажется, Настя впервые за пару часов в тот день рассмеялась.