Новая ученица в волчьей долине

Глава четырнадцатая

- Конечно. Мы уйдем вдвоем. Чуть позже.
В это время Джун ставит Лиён на карачки и начинает грубо ее ласкать.
- Убери руки, шавка грязная, — продолжает визжать девушка.
- Такая красивая, а голос противный, — со смешком комментирует Джун, ощупывая грудь и попу Лиён. — И характер ужасный. Ну да ладно. Для минета нежный голосок не нужен, а характер ласковый и покладистый сейчас воспитаем. Тэ, ты как выбираешь? Спереди или сзади?
- Ты сам лучше поменьше болтай, — проворчал Тэхён, расстегивая и снимая брюки.
Отворачиваюсь.
- Смотри, Лиса. Иначе мы уйдем, но не туда, куда ты рассчитываешь, а в соседнюю с залом приват-комнату, — тихо произносит мне Чонгук на ухо. — В твоих силах изменить порядки, но не сейчас.
- Ненавижу.
- Не обманывай, Лиса. Тебе ведь где-то глубоко в душе нравится ее наказание, верно? В нас во всех живет это. Тебе хочется, чтобы та, кто тебе не нравится, стонала, извивалась, была наказана так, как того действительно заслуживает.
- Нет, не хочу.
- Что же. Тогда воспринимай это как урок. Опыт. Не известно, когда и как пригодятся полученные в этой жизни знания. Для тебя это будет повод стать сильнее, понять, что такое ответственность за себя и других.
Тэ и Джун быстро разоблачились. Оба парня, оказывается, уже возбуждены и готовы к делу, но Тэхён не стремится первым подходить к Лиён, а Джун… развлекается, лапает девушку везде, где только можно, играет как с мышкой, давая возможность попробовать сбежать, но вскоре возвращая на место. Похоже, тем самым Джун специально изматывает Лиён, чтобы когда появится реальная возможность, у нее уже не было сил на сопротивление. Девушка продолжает визжать и грязно материться, посылая Джун а куда подальше и приказывая от нее отстать.
В очередной раз пытаюсь отвернуться или хотя бы закрыть глаза. Вид голой троицы мне противен.
- Еще раз отвернешься и мы уходим, — безжалостно произносит Чонгук мне на ухо.
Мне сейчас хочется ругаться не менее красочно, чем Лиён. А еще хочу врезать Чону. Но пока расклад явно не в мою пользу.
Стараюсь смотреть, но не видеть. Расфокусировала взгляд, но когда в центре круга происходит такое безобразие, внимание невольно возвращается к главным действующим лицам. Это какое-то болезненное любопытство.
Джун уложил Лиён на живот, сел на нее, придерживая девушку за руки, нацелил свой орган в сторону девичьей попы, и тут все изменилось. Лиён перевоплотилась в черную злую волчицу, и уже зверь яростно впился зубами в руку Джуна.
Тем не менее, жертва нападения волчицы не растерялась. Джун насел на Лиён и придавил ту к полу всей массой своего тела. Волчица жалобно заскулила, отпуская окровавленную руку парня.
- Перевоплощайся, — приказал Джун. Парень взял Лиён за шкирку и поднял над землей. Сильный. — Хотел помягче с тобой, но раз ты так…
Лиён не торопится возвращаться в человечье обличье.
Джун встряхнул волчицу.
- Слушай, если ты думаешь, что меня остановит твой нынешний вид, то сильно ошибаешься. Тебе же хуже.
И вот Джун снова держит девушку. Парень больше не медлит. Ставит Лиён в преклоненную позу и входит. Действие сопровождается громким стоном… удовольствия со стороны девушки. Девушка щурится, блаженно закатывая глаза явно не от боли.
Подходит Тэхён, берет Лиён за лицо, руками разжимая ее челюсть, и засовывает свой член ей в рот.
Фу-у-у! Сижу, терплю. Жду, когда все это непотребство окончится. Стараюсь отрешиться от всего происходящего и планировать очередной побег, который, я уже это точно решила, обязательно состоится.
Отрешиться не получается. Стоны со стороны компании в круге такие, что тут волей-неволей обращаешь внимание. То, что Тэ и Джун вытворяют с уже несопротивляющейся Лиён, это нечто. В глазах наблюдателей я вижу похоть, азарт, веселье. Жадные взгляды молодых парней и девушек прикованы к троице.
Самое ужасное во всей этой ситуации, что от всех этих жарких стонов я и сама начинаю возбуждаться. Я не хочу этого совершенно, но мой организм, оказывается, может совсем не воспринимать доводы разума.
Чонгук подливает масла в огонь, начиная медленно меня поглаживать по оголенным ногам и водя кончиком своего носа по краю моего уха. Еще и жарко дышит мне на ухо, периодически шепча неуместные, на мой взгляд, комплименты. Зачем мне сейчас знать, какая я красивая, яркая, сексуальная и умная? Да лучше бы страшная, противная и незаметная.
Первым закончил Джун. Удовлетворенно захрипев, парень сделал еще несколько мощных толчков в Лиён и затих, словно ожидая, когда к нему присоединится Тэхён.
Наконец-то!
Парни встали и отошли от распластанной на ковре Лиён. Тэ и Джун одеваются. Тишина какая-то напряженная. Наказанная двумя парнями девушка начинает медленно подниматься.
— Чонгук, — к Чону обращается один из наших одноклассников. — Можно мне тоже?
— Конечно, — спокойно отвечает Чонгук.
Парень встает, подходит к Лиён и все начинается заново. Возмущенные, но уже не такие громкие визги девушки, попытки побега, укрощение строптивой, ее подчинение, и вот уже Лиён вновь с азартом… берут. Хотя тут больше подходит другое, куда более грубое слово.
Вскоре разгоряченные представлением и алкоголем девушки стали много позволять своим ухажерам. И пока один или два парня наказывали Лиён, остальные тоже времени терять не стали, парочками или компаниями начав свои развлечения.
Чонгук, между тем, в своих поглаживаниях и ласках тоже становится куда более смелым, рука Чона уже забралась под подол моего не самого длинного платья и ласкает внутреннюю сторону бедра почти у самого края трусиков. Это ужасно возбуждает, нервирует и стесняет. Пытаюсь убрать или хотя бы придержать руку Чонгука, но не преуспеваю. Ерзаю на парне, пытаясь хотя бы соскользнуть с колен Чона, и чувствую, как тот из-за моих действий все сильнее и сильнее возбуждается, прижимая меня к себе все крепче. Попой чувствую.
Замираю. Надо успокоиться и перестать так тяжело и возбужденно дышать. По ощущениям, внизу живота все словно плавится от желания.
— Если хочешь, можешь больше не смотреть, — шепчет мне на ухо Чонгук. — Можем вообще уйти отсюда. В спокойную обстановку. Здесь недалеко.
Вот это у меня выбор. Оставаться в зале или уединиться с Чонгуком в приватной комнате.
Между тем третий парень закончил свое дело наказания и, удовлетворенный, отошел.
— Пить, — жалобно стонет Лиён.
Чонгук кивае, и к девушке подходит тот же официант, что и в первый раз. Заметила, что молодого официанта потряхивает. Да на нем лица нет.
Лиён хватает с подноса бокал и жадно пьет. Нет, совсем не воду.
— О, а пусть Лиён теперь официант накажет, — весело и пьяно кричит Джун. — Вот это прикольно будет. А то для нашей Лиён и не наказание все это. Подумаешь, все свои почти. Ну пусть и не альфа, все равно рано или поздно до других очередь дошла бы. А тут — прислуга, неклановый.
Лиён бросила яростный взгляд в сторону Джуна.
Почему-то мне сейчас больше всех жалко бледного трясущегося официанта.
— Если этот парень хочет принять участие, пускай, — оказал Чонгук милость. То есть официант может и отказаться.
Я чего-то не понимаю в этой жизни и людях. Вместо того чтобы оказаться этот… официант кивнул, быстро отставил поднос и поспешно расстегнул и снял брюки, обнажив свой уже готовый к подвигам довольно внушительный орган.
Те ребята, что наблюдали за этой сценой, восторженно заулюлюкали и зааплодировали.
Лиён зарычала, когда к ней нагнулся трясущийся, как теперь понимаю, далеко не от страха официант. Парень замер, не зная, что ему делать. Уж чтоб с обычным человеком справиться, сил Лиён хватит.
— Не дрейфь, щуплый, я помогу, — произносит донельзя довольный Джун и вновь выходит на середину круга. — Начинай. Если что, я подержу.
Что именно подержит, Джун не уточнил.
И вот все началось заново. Официантик пыхтит, закатывая глаза в экстазе. Отвернулась, уткнувшись носом Чонгуку в плечо. Хочу стереть все воспоминания об этом вечере из головы. Чон успокаивающе поглаживает меня по спине. Чонгук — псих.
— Эй, хиляк, ну чего ты там еле-еле пыхтишь? Лиён даже не чувствует, что ее кто-то наказывает. Опять придется помогать.
Крик официанта невольно заставил меня обернуться. Зря я это сделала.
Опять Джун голый. Картина такая. Лиён  животом на полу, сзади в нее вошел официант, а за спиной официанта сам Джун — парень придавил первых двух и с азартом вставляет официанту в задний проход, задавая темп парню, изъявившему желание наказать Лиён.
Во мне проклевывается цинизм. Вот уже и официанта наказывают. За инициативу. Вернее учат, как правильно и с какой силой эту инициативу проявлять.
Вновь отвернулась, сжавшись в комок, на этот раз зажав себе еще и уши руками, чтобы не слышать все эти стоны и крики.
Чувствую, как Чонгук поднимается с места. Чон держит меня на руках.
Мне страшно представить, куда меня несет Чонгук.
К счастью, обошлось. Чон шел долго, а в итоге мы вышли на улицу.
Свежий чистый воздух. Глубоко вздохнула.
— Чонгук, ты псих.
— И теперь ты знаешь, насколько, — Чонгук посадил меня в машину и повез в неизвестном направлении.
— Зачем, Чонгук, зачем? Для чего ты все это делаешь? Неужели тебе все это доставляет удовольствие?
Чон кивнул.
— Отчасти нравится. Но не столько физическая сторона. Мне доставляет удовольствие испытывать и подчинять людей, играть с ними, смотреть, на что они способны. Сегодня ты узнала еще и эту сторону моей жизни, как раз ту, что мне привычна. Именно таким меня знают остальные. Находишь все это отвратительным?
— Да!
— Ничего, привыкнешь.
— Никогда.
— Тогда изменишь ситуацию, если сможешь.
— Как так изменю?
— Если нам что-то не нравится, то мы либо меняемся сами, подстраиваясь и меняя отношение к ситуации, либо меняем все под себя. Ты какой вариант предпочитаешь?
— Я предпочитаю уехать отсюда и забыть все как страшный сон.
— А если не получится?
— Уехать?
— Забыть меня.
Машина остановилась. Мы приехали к Чонгуку.
Парень открыл мне дверь и помог выйти.
— Что теперь? Будешь и меня наказывать?
— Тебя — только лично. К тому же я не представляю, что ты такое можешь совершить, чтобы мне вдруг захотелось тебя именно наказать. Удивительно, но ты меня совершенно не раздражаешь. А все твои выходки почему-то не злят меня. Да, заставляют беспокоиться. Злиться, но опять же не на тебя. Тэхён вот даже не представляет, как долго ходил по очень опасной грани.
— Зачем ты меня сейчас тащишь к себе? — прямо спросила я. Хотя в принципе знаю ответ — переспать. Чонгук и так долго ждал и играл хорошего мальчика, теперь можно и не играть. Но хочу услышать ответ от Чона.
Парень пожал плечами.
— Фильм посмотрим, если хочешь.
— Что сделаем?
— Ну, можно сразу лечь спать. Понимаю, ты и так сегодня много чего насмотрелась.
— Поспать я бы могла и дома.
Чонгук хмыкнул.
— Нет, ну если ты очень настаиваешь, может и кое-чем другим заняться, я совершенно не против. Но ты ведь сейчас взбудоражена. Хочешь меня как минимум побить, как максимум — убить. А домой я тебя одну не отпущу. Сейчас опять сгоряча наделаешь глупостей, попытаешься сбежать, а там пропускной путь теперь закрыт железными воротами… поранишься, устанешь, еще больше обидишься. Так что о тебе же забочусь.
Чонгук привел меня в свою комнату и, вполне всем довольный, как ни в чем не бывало отправился в душ.
Как все бесит. Мечусь по комнате, размышляя, что предпринять. Душа требует протеста и побега, но теперь мне реально страшно совершать что-нибудь в этом духе. Чонгук меня может и не накажет, а моих родителей? Тех же Джису и Джина тоже может. А уж сколько у меня друзей за пределами долины. У волчьего клана длинные лапы, при желании, Чоны могут до любого добраться.
Надо попробовать переговорить с отцом Чонгука, он показался мне вполне нормальным, хотя практика показывает, что я могу сильно ошибаться в своей оценке людей.
Чонгук вышел из душа.
— Пойдешь мыться? — интересуется парень.
Сухо киваю и спешу уединиться. Хорошенько отмыться от всей этой грязи мне сейчас не помешает.
Чон пропускает меня в ванную и… заходит вслед за мной.
Остановилась. Настороженно смотрю на Чонгука.
— Что тебе?
— Да вот, помочь думаю. Спинку тебе потру, — в глазах парня горит нехороший голодный огонек. Что бы ни говорил Чон о своих благих намерениях, но возбуждение после сцен с Лиён еще явно не ушло.
Чонгук делает шаг мне навстречу, я тоже делаю шаг. Назад.
— Я хочу помыться одна, — говорю твердо, стараясь не допускать панических ноток в голосе. Этот гаденыш опять со мной играет.
— Раздевайся, — приказывает мне Чонгук тем же тоном, что недавно с Лиён.
Схватила то, что первое попалось под руку — увесистый стеклянный стакан для щеток — и запустила им в голову Чонгука. Увы, парень ловко увернулся, и стакан ударился в дверь, разбившись вдребезги.
Чон расхохотался.
— Ладно, я понял. Жду тебя в кровати.
— Убью!
— Конечно. Только не плачь тут, вся такая голая, под горячим душем, давясь слезами, а то все-таки приду утешать.
Гадский гад, псих!
На Чонгука ругаюсь последними словами и исключительно про себя. Залезла в душ и провела в нем не меньше часа. То и дело прокручиваю в голове увиденные сцены. Нет, мир мой не рухнул и не перевернулся. Я в сети и не такое видела, причем в куда раннем возрасте — всегда была очень любопытным независимым ребенком с неограниченным доступом к компьютеру. Так что когда пришла пора, успокоила родителей, что мне ничего объяснять не нужно.
Да… все равно жутко все это неприятно.
Когда вышла, обнаружила, что Чонгук развалился в своей постели и, судя по всему, мирно спит.
Подошла, залезла на кровать, взяла подушку и подобралась к Чону вплотную. Примериваюсь. Хватит сил на удушение или нет?
— Так и знал, что ты добрая и на убийство человека не способна, — упустила момент, когда Чонгук открыл глаза. Ухмыляется еще. — Мучаешься в сомнениях, размышляешь. Хорошая девочка Лиса.
— Я вообще-то не сомнениями мучилась, а размышляла, где буду закапывать и прятать тело.
Сейчас я сотру эту веселую самодовольную улыбку. Подушка все-таки достигла лица Чонгука. Оружие выстрелило. Со всей силой вдавливаю свое орудие убийства в голову парня. Чона под моими руками нещадно трясет. Кажется, парень хохочет.
Вжимаю подушку еще сильнее. Понимаю, что дело не выгорит, но все равно лично мне так приятно.
Вскоре оказываюсь прижатой спиной к кровати, а сверху на меня навалился Чонгук.
— Я тут, видите ли, делаю вид, что сплю. Все ради ее спокойствия. А она, значит, пакостить решила. Ну все, не будет тебе пощады, маленькая, обольстительная, коварная девчонка.
Только не это! Не-е-ет!
Чонгук нещадно меня щекочет, что сбивает меня с убийственного настроя.
— Не смей! Не-е-е… — смеюсь, извиваюсь ужом, пытаясь избавить себя от этой пытки. — Не прикасайся ко мне своими грязными ру…
Это невозможно! Чон действительно беспощаден.
Щекотка постепенно превратилась в крепкие объятия. Чонгук развязывает пояс на моем халате, одновременно отвлекающим маневром целует меня в шею. Но я на чеку.
Схватилась за пояс.
— Хватит!
— Лиса, не могу, ты слишком вкусная, — Чонгук уже забыл о поясе. Парень с легкостью забрался руками под халат снизу. — Вот такая, чистая, мокрая, теплая, пахнущая моим гелем для душа, ты мне нравишься даже больше, чем в платье и накрашенная — там ты такая не только для меня, тобой любуются другие. Здесь — только моя.
— А ты мне вообще не нравишься. Ни в каком виде, — пытаюсь ткнуть в Чонгука коленкой, получается плохо, парень уже успел вклиниться своим телом у меня между ног. Отталкиваю Чона, но этот зараза такой сильный.
Чонгук наглаживает и мнёт мне попу, наклоняется, своим носом и подбородком трется чуть ниже моей шеи, тем самым распахивая плотно закрытый ворот халата, зубами прихватывает ткань, тянет и… вот уже одна моя грудь обнажилась.
Пытаюсь быстро все прикрыть, но Чонгук ловит мои руки за запястья и вжимает их в постель.
— Что, прям совсем ни капли не нравлюсь? — спрашивает Чон и берет в рот мою грудь, начиная ее посасывать, а потом кончиком языка обводит сосок и вновь нежно посасывает и прикусывает. Все это время я продолжаю оставаться распластанной по кровати, придавленная сверху тяжелым мужским телом. Еще и очень хорошо ощущаю, как Чонгук возбужден и его достоинство упирается мне прямо между ног. Спасает только наличие одежды в виде пижамных брюк на нем и трусиков у меня.
— Совсем, — голос мой хриплый и тихий. Я уже не сопротивляюсь. Более того, я трусь своими бедрами и приподнимаю попу, лишь бы крепче прижаться к Чону. Подаюсь навстречу и вот уже детородный орган Чонгука практически во мне. Все еще мешает одежда.
— Почему ты тогда отвечаешь на мои поцелуи? И не только на поцелуи. Ты хочешь меня.
— Это только физическое влечение.
— То есть я тебе отвратителен морально, но физически тебя ко мне тянет? Знаешь, я не верю. Ты уже лукавишь. Получается, что я тебе все-таки в каком-то плане нравлюсь. Физическом плане.
Молчу.
Чонгук неожиданно скатился с меня.
— Я еще немного подожду.
— Что? — странно, но я почти обижена. Нет, мое тело обижено и требует Чонгука к себе обратно.
— Ну, когда я тебе чуточку побольше понравлюсь.
— Ты издеваешься?
— Не без этого. А вообще просто спать хочу, а хотелось бы заниматься с тобой этим неспешно и с твоим полным или частичным согласием. Сейчас же ты еще пребываешь в светлом заблуждении о том, что я тебе не нравлюсь. Ну и девочкам же важен их первый раз, так что сделаем это либо здесь, но в более романтичной обстановке, либо куда-нибудь съездим. Если я возьму тебя во время поездки, то на утро могу даже дать шанс попробовать сбежать. Развлечемся.
Хочется рычать. Как Чонгуку удается держать себя в руках? Это какая сила воли должна быть. Мне самой вот теперь ужасно хочется прикоснуться к Чону, прижаться, сесть на парня, взять его за… шею и начать вновь душить.
Отвернулась от Чонгука, сжалась в комочек, укрывшись одеялом с головой. Надо беречь нервы, уверена, Чон мне их еще потреплет.
Утром Чонгук настойчиво уже минут пять меня будит.
— Вставай, соня, в школу опоздаем.
— Отстань. Я не пойду.
— Почему это?
— Я видела часть своих одноклассников голыми. Я больше не смогу учиться в этой школе.
— Большинство твоих одноклассниц тоже видели этих и многих других парней голыми, и ничего, учатся до сих пор. Вставай. Последний раз говорю.
— У меня психическая травма. Мне нужно к врачу. Психиатру. Тебе тоже, кстати, не помешает. Так что ты езжай в школу, а я прогуляюсь в клинику.
— Ну все, я предупреждал, — Чонгук берет, поднимает меня на руки и несет.
— Если ты несешь меня сейчас под холодной душ — ты труп.
— Я несу тебя под холодный душ, — сделал наглое признание парень. — Так что можешь начинать убивать.
— Поставь меня на ноги, изверг. Я проснулась, — сонно проворчала я. Рань несусветная, еще и поздно легла. Но все правильно. Надо собраться, позавтракать, Чонгук наверняка еще на лошадях потащит кататься в качестве разминки. Хорошо, у меня теперь здесь есть запасные вещи на случай ночевки у Чона и отдельная полочка под них в гардеробе парня. Но хорошо — понятие относительное. Лучше бы не было тут ни вещей, ни меня.
Но не буду думать о грустном.