Мурмаерские повадки.

9.

Мурмаер хрипло рассмеялся, отставляя стакан с кровавой водой на тумбу.

— Как? По ДНК-тесту? Малыш... Ты не до конца понимаешь с кем имеешь дело, раз думаешь, что мне не поверят на слово? — Пэйтон расправился во все свои метр 95 и Лилит сжалась перед ним, смущаясь.

Она и правда забывается, раз так с ним общается. Но они теперь женаты.. Это многое меняет. Может быть.

Шатен обхватывает пальцами стакан, стоящий на деревянной поверхности и идёт к креслу возле кровати. Достает виски из тумбы и плескает прямо в кровавую воду.

— О боже, — Лилит закрывает рот ладонью, отворачиваясь.

Мужчина хохочет, опустошая улики от их маленькой шалости одним глотком.

— Ты бы не выдержала эту ночь, маленькая неженка.

— Я и не собиралась, — гордо заявила девчушка, теребя белый подол.

— Поэтому надела такую развратную одежду под свадебное платье? — Мурмаер встал и подошел к Лилит, оставаясь на расстоянии метра.

Женские щеки вспыхнули, поэтому она проигнорировала вопрос, оставляя свое внимание на остром ноже, который лежал на тумбе. Ребристое лезвие, тяжелая рукоятка...

— Мы должны сделать так, чтобы наша ночь была более правдоподобной, — Пэйтон встал сзади, взяв нож в руки.
— Повернись, — скомандовал он.

Не смея ослушаться, Лилит повернулась и нож тут же нырнул ей под лиф платья.

Распахнув глаза, девушка онемела от страха. Но опасалась она зря.

Кареглазый крепко держал рукоятку, делая плавные движения вверх-вниз под одеждой.
Уже через несколько секунд лоскутки от свадебного платья небрежно упали на пол, а руки девушки рефлекторно накрыли груди, спрятанные в тоненькое белье.

— Мужчинам нашей семьи принято так раздевать своих женщин в брачную ночь, — пояснил он.

Голубоглазая ошарашенно смотрела на разрезанную ткань.

— Животные, — рыжая отступила от мужа, заставляя его посмеяться пару секунд.

— Ко мне, — тон мужчины сменился на властный и Лили вмиг оказалась спиной к муженьку, ахнув.

Опять резкое движение ножом и бюстгальтер виснет, но девушка успевает ухватить чашечки руками.

— Поверь мне. Скоро будешь стоять на коленях и умолять, тянуться к моему члену. Совсем скоро оголодаешь по моей ласке, — Мурмаер обхватывает девчушку и его стоячий друг трётся о женскую поясницу.

— Ни за что...

— Не думай, что вольная, раз я решил не брать тебя в эту ночь, милая Лилит. Ты моя и только моя. Никакой больше мужчина в жизни не посмеет думать о тебе, — Пэйтон наклонился к маленькому ушку, томительно проговаривая каждое слово шёпотом.

Лилит кивнула, сглотнув. Ее грудь стала часто вздыматься.

— Иди, пугливая крольчиха, — шатен держит на губах ухмылку, отпуская жёнушку и присаживаясь в кресло «в обнимку» с алкоголем.

Лилит как дикий зверёк оглядывается и убегает в ванную, придерживая на груди чашечки лифа.