Слепой мир

3

–Потом я уехал в Монтгомери. Это, как сейчас помню, было 5 сентября. Тогда шёл такой-же ливень, как сейчас. Я бежал с чемоданом вдоль Монро-стрит и думал о моей Элен. Мимо меня проехал грузовик и окатил водой. Как я был зол, вы бы знали! Тогда я впервые вспомнил свою Элен с тех пор как уехал. Она бы рассмеялась и вся мокрая начала тяпать по лужам. Ей было всё равно на правила и нормы общества. В моей Элен искрился дух свободы и чести. Именно поэтому она и вышла за меня замуж спустя 12 часов: только чтобы показать средний палец обществу, –я решил промолчать, что на самом деле меня этот факт немного-таки задевает. Ведь я думал, что всё дело в моём природном обаянии.
–Ну деееед, –заканюшничала Марго, –давай ближе к истории любви.
Ну вы посмотрите на них. Как они узнают историю любви, если не будут вникать в детали? Ох эта молодёжь, им лишь бы всё и сразу. Никакой романтики, никакой.
–Идя вдоль улицы, весь мокрый, я думал, как сказать об этом своим родителям. Что я скажу: «ваш сын обручился с первой встречной из России "? Так я и сказал. И меня назвали иди...–я посмотрел на малышку Эмили. И почему только Элен не давала мне по языку каждый раз, когда я ругался, –...глупцом. Отец хотел чтобы я тут же подал на развод и не портил жизнь себе и ей. Но во мне бурлила кровь и я сказал, что если он не прекратит, то я уйду из дома. Он сказал, чтобы я катился к чертям, –я снова пристыженно глянул на малышку Эмили.
Марго с Эндрю, переглянулись, не скрывая улыбки. Сорванцы; думают, что уже слишком взрослые и всё понимают, в том числе и ругательства. За окном усиливается ветер, что наши немногочисленные деревья начинают гнуться к земле и как-бы не сломались. Интересно, как там моя Элен. «Почему ты не переживаешь за бабушку?» Ясен хрен я переживаю за неё. Эта эгоистка вечно куда-то пропадёт, а потом возвращается с «весёлыми» историями о том, как убегала от каких-то барыг или угодила под завалы стройки из которых «нужно было как-то выбираться, я же не могла сидеть там вечность? Поэтому я и задержалась... ой, всё, не ворчи». А я ведь переживаю! Я хотел всё время ходить с ней, чтобы быть уверенным в её безопасности, но эта эгоистка совсем плюёт на мои чувства! Она лишь говорит: «Дорогуша, мы все рано или поздно умрём. Даже если ты будешь 24/7 дышать мне в спину это не значит, что какой-нибудь придурок с двеннадцатого этажа не захочет всадить мне пулю в лоб». Эта женщина совсем не думает о своей жизни, впрочем как и о смерти.
Дождь забарабанил с новой силой. В окне резко сверкнула молния и Ириска пошла выключать везде свет, чтобы нас случайно не шибануло током. Дети вжались в стулья, а малышка Эмили перебралась на руки к Шурику. Я откашлялся и продолжил свой рассказ:
– Так пролетел год. За это время мы отправили друг другу лишь несколько писем. Эти письма я храню до сих пор, только моей Элен об этом не говорите. Эта женщина все время твердит, что не хочет даже вспоминать этот стыд, который она писала. А это ведь не стыд, а память.
–Дед, а дед, а зачти письма, –Марго в предвкушении заерзала на стуле, –Пожалуйста-пожалуйста.
Я пошёл в кладовую искать письма. Сквозь всякое барахло, которое включало в себя: гору коробок, которые хранили воспоминания Элен; пылесос; швабру и тряпку для мытья полов; огромный плюшевый медведь, которого я ей подарил, узнав о нашем первом ребёнке; её контейнеры для рассады; мой старый телескоп; старые игрушки детей, с которыми теперь играет Элен; зимние куртки для поездок в Россию; старый альбом с фотографиями; новый альбом с фотографиями; новогодняя ёлка и коробка с игрушками; табурет без одной ножки; стремянка и уже в конце этого всего, под отходящим ленолиумом я прячу письма. Когда я их достал они были все в пыли и штукатурке. Я отряхнул и прочитал уже выцветшую надпись на пожелтевшей бумаге: «Монтгомери, штат Алабама. Микаэлю Янгу».
Я вышел из своего укрытия и вернулся к молодёжи. Эти живчики сидели и делали ставки на то, что в этих письмах! Вот засранцы!
–Ставлю 10, что там дед воспевает о чувствах к бабушке, –Марго положила купюру на стол и самоуверенно облокотилась на спинку стула.
–Фигня, ставлю 15 баксов на то, что бабушка жаловалась на учёбу и погоду. Если она такая свободолюбивая, то её должна бесить дисциплина, а в России погода это отдельный круг ада. Особенно зимой – Эндрю прижал купюры к столу и осмотрел всех сидящих.
–Ставлю один доллар на то, что бабушка скучала по дедушке и хотела поскорее его увидеть, –пискнул голосок малышки Эмили.
–Дети, это не красиво, –Ириска нахмурилась и поджала губы, –дедушка с вами искренен, а вы вот так ему отвечаете.
–Мы не специально, –начали оправдываться они, – но будь здесь бабушка, она бы сама предложила сделать эти ставки. Ты сама это прекрасно знаешь. Так что у нас это просто такой «бабушкин ген», –Эндрю показал кавычки и Шурик прыснул от смеха.
Я сначала хотел уйти и пусть сидят себе дальше и гадают, но тут малышка Эмили заметила меня в дверях и закричала: «Деда стоит! Дедушка вернулся с письмами, ребята!». Все обернулись на меня. Я продолжал демонстративно стоять, сложив руки на груди. Тогда Шурик подошёл ко мне и попросил прощения за маленьких хулиганов. И сказал про бабушкин ген.
Я вернулся за стол и положил письма на стол. У меня сохранилось только три письма. Одно от меня и два от неё, от моей Элен. Помню, как впервые читал их: я хотел смеяться и плакать, порой хотелось бросить все и приехать к ней. Я представлял, как она это пишет, как смеётся со своих же шуток и рычит, когда описывает бесячих её людей.
Эндрю взял одно письмо и начал осматривать конверт. Насмотревшись вдоволь, положил его обратно на место. Я открыл первый конверт, который писал ей я:
«Привет, моя дорогая Алина. Прости, что отвечаю спустя неделю, как получил твоё письмо. Я был занят. Хотя твоё письмо я ждал два месяца, а это уже наглость! Делюсь новостями: сейчас я в Бостоне. Мы с ребятами устроили мини-путешествие, где останавливаемся в каждой столице штата на один день. За пятьдесят дней мы объедем все Соединённые Штаты. Высылаю фото с Бостона и Сейлема. В тот день начался шторм, вода заливала берег и Колин поскользнулся. Нам пришлось тащить его на себе. Жду, когда смогу показать это всё тебе.
Скучаю и с любовью, твой Мика»
  Рядом лежала фотография меня и моих тогдашних товарищей: Колина и Джо. Мы втроём стоим на фоне набережной Касл Айленда и улыбаемся в Камеру. Я был одет в чёрную водолазку, которая красиво подчеркивала рельефы моего тела, и серые брюки. Волосы я в тот день собрал в пучок из-за сильного ветра. Мои друзья были на пол головы ниже меня и одеты в красную и белую рубашки, заправленные в синии джинсы, которые они купили без меня на местном рынке. Мы улыбаемся и показываем пальцы вверх, а Джо решил изощриться и сделал козу. Тучи на фото сделали его серым, но это только задаёт атмосферу Бостона.
Фотография пошла по рукам. Все потихоньку передавали её из рук в руки и что-то показывали пальцем, говоря "о, смотри!". Я терпеливо ждал. В конце концов фотографию передал мне Шурик и я сложил её вместе с письмом в конверт.
–Она писала редко, но это были огромные письма, где она расписывала все свои мысли и чувства, –заранее предупредил я, – поэтому не удивляйтесь ничему.
Я распечатал следующий конверт и осторожно достал содержимое. Там лежало само письмо, её фотография и обёртка от жвачки. Я осторожно развернул лист с письмом и начал читать, пытаясь разобраться её подчерк:
«Алоха, мой дорогой друг, а точнее муженёк! Пишу тебе в подпольных условиях: на коленках в автобусе. Поэтому уж прости за подчерк. Сейчас уже ноябрь, скоро будет зима. Зимой на меня всегда накатывает лёгкая меланхолия. И сейчас она не обошла меня стороной. Почему люди так боятся будущего? Почему они ведут себя так, будто собираются жить вечно? Они всегда всё берегут на потом. «Вот будет праздник, тогда надену», «мы не будем начинать этот сервиз, он на особый случай»,а потом этот случай никогда не настает. Почему люди не задумываются, что могут умереть в любой момент? Да даже сегодня. Даже коробки конфет собирают, думая, что съедят их в "подходящий случай", а срок годности проходит, появляется плесень и они их выкидывают. А когда ты предлагаешь им маленькое приключение, они боятся и говорят, что это небезопасно. Да вся наша жизнь, черт возьми, небезопасна! И что нам теперь, прятаться 24/7 в четырёх стенах, боясь смерти? Я их не понимаю.
В последнее время не могу принять свою внешность. Кроме меня такой нет. Почему никого нет? Было бы человек двадцать таких же, как я. И жили бы мы все вместе спокойно, зная,что мы не одни такие. Моя внешность какая-то странная. Почему именно такая? Я боюсь смотреть на себя, ведь приходит осознание,что люди меня видят. Они видят меня с тех ракурсов, с которых я себя никогда не видела. Получается, что прохожие знают меня лучше меня самой? Не смотрюсь в зеркало уже две недели. Это помогает чуточку забыться.  Но я всё равно гадаю Кто я: страшилка или красавица, бунтарь или милашка, живчик или лентяй? Кто я, Мика?
p. s. лови обёртку от жвачки "Love is", пускай хоть кто-то будет романтиком в наших дурацких отношениях.
С любовью, твоя неуверенная в себе жёнушка "