В утреннем свете, теплом и нежном, его кожа казалась золотой. Любимый мальчик Сказки, прекрасный каждым сантиметром, его задумывали исключительно для того, чтобы сиять. Он сам не хотел бы этого никак иначе. Даже не потому что так когда-то решила Сказка.
Он чуть прикрывал глаза рукой и можно было подумать, что он спит. Он даже дышал тихо, размеренно, никоим образом не тревожа тишину номера.
Иван мог войти в любую историю и сделать ее своей. Подчинить себе любую гармонию. Музыка продолжала звучать даже после его появления, он ничем не нарушил бы мелодию. Но звучала она всегда по его правилам.
Про таких людей рассказывают Сказки. И это лишает их всего человеческого.
В золотом утреннем свете, в ласковой тишине, от человека в нем не осталось совсем ничего. И Виктор едва ли нашел бы в нем хоть что-то божественное. Такие выводы родятся только от незнания. Но ангелов на картинах изображали именно так. Виктор хорошо помнил, что изначально все ангелы были ужасны.
– Скажи, – собственный голос с утра резал его по ушам, Виктор редко спал, но по утрам он звучал скорее как ворон, чем как человек, – А что с людьми в Центре? Тебя не беспокоит, что с ними будет? Ты говорил множество раз сам, девчонка сама для себя величайшая отрава. Не разнесет ли она Центр по камешкам?
Иван убрал, наконец, руку от лица, он все еще весь состоял из легкого, ненавязчивого сияния. Пройдет золотой утренний час, а он понесет свет дальше.
Иван улыбался, широко, по-мальчишески. Ему каждый раз щедро давалась новая юность, и Виктор немного ему завидовал. Его собственное лишенное возраста лицо, будто высеченное из камня, менялось редко. Время над ним было не властно. Тело оставалось послушным, легко исполняло малейший приказ. Но как же смертельно он при этом устал.
Иван, – лицо прекрасного или ужасного, зависит от того, где провести черту, ангела – продолжал улыбаться. Широко и вкусно, будто от одного вопроса ему было хорошо.
– О, это было бы прекрасно, – натолкнувшись на немой вопрос во взгляде Виктора, он усмехнулся шире, показывая зубы. Что Виктор знал об Иване лучше всего, у него были замечательные зубы. И он всегда был готов ими воспользоваться. Вцепиться крепче. Рвать отчаяннее. Иван продолжал, тон почти поющий. Для него все одна бесконечная игра, одна партия, одна мелодия, которую он изменит ровно так, как ему захочется.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Полые Кости
FantasyСаша Озерская и другие сотрудники Центра находятся меж двух огней.Здравый смысл говорит, что Таню нужно уберечь, а московское начальство утверждает, что Таню нужно выдать как повинную в смерти Яги. Главным же вопросом остается: Кто такая Таня? Или ч...
