Одержимый любовью

15

Автор долбаеб🍵🍡

***

Достоевский с победной улыбкой взирал на, развалившегося по стулу в бессознательном состоянии, Дадзая. Все-таки очень наивно было с его стороны полагаться, что Осаму ничего не заметит, но план же сработал, значит пока что он находится в выигрышной позиции.А это не может не радовать. Достав из кармана брюк устройство, внешне чем-то похожее на телефон, он прислонил его к своему рту, произнося в динамик лишь короткое:

- План Б.

А после сразу спрятал обратно в карман, словно боясь, что его кто-то увидит. Минуты через три в дверь гордо вошёл Николай, но увидев безвольную тушку Осаму как то стушевался и слегка поник.

- Ну только не говори, что мне опять придется его тащить на своем горбу... - взвыл он, медленно переступая с ноги на ногу.

- Не ной, ты тоже не мало поимеешь. - уйдя в свои мысли, холодно пресек Федор.

Не найдя, что ответить, Николай схватил Осаму, поднимая со стула, все еще поражаясь его легкости.

- Он что, вообще ничего не ест что-ли?! - громко воскликнул он, искренне пораженный физическим состоянием шатена.

- Стимул не подвергать его голоданию. Камера В-3, переодень его, проверь на средства защиты и предметов для открывания замков. Используй все меры защиты.

- Прямо все?! - пискнул Николай, чуть ли не роняя Осаму.

- Прямо все. - грубо ответил ему Федор - На это раз он не должен сбежать.

На Гоголя словно спустилось понимание и он весело хихикнул, покрепче прижимая к себе тушку Осаму.

- Есть сер! - выкрикнул он, скрываясь за дверью.

Оставшись один, Федор прикрыл глаза веками, которые сейчас отчего-то казались тяжелее свинца, поднося ко рту чашку, но не делая ни единого глотка. Напрасно все же он надеялся, что если сделать комфортные условия, то Дадзай останется и спокойно посидит на месте. Но нет же, у него явно шило в заднице. Его же не трогали, что ему не понравилось? Или он настолько мазохист, что хотел найти приключения на вражеской базе, чтобы потом его отпиздили? Достоевский тихо хмыкнул открывая глаза и смотря на сгущающийся в стакане чай. А после резко поставил её и бросился вслед за Гоголем, но того и след простыл. В коридоре на него вдруг накинулось странное предчувствие, словно с момента на момент что-то обязательно случиться. Но ничего не случалось, совсем, кроме того, что пройдя в свою комнату, Федор зачем-то бросил взгляд на зеркало, которое давно порывался выбросить, и пораженно замер, вглядываясь в него. Из отражения на него смотрело что-то ужасно страшное. Волосы на голове были спутанными и торчали в разные стороны, напоминая антенны. Между бровями пролегла недавняя ссадина, которую он так и не обработал, а под глазами темной синевой пролегли синяки. Пожёванные губы смотрелись, словно их хотели закоптить. В глазах был бешенный огонёк, метавшийся из одной стороны в другую. На воротнике его любимой рубашки покоилось пару мелких, но не меньше от этого заметных, пятен крови. Он отпрянул от зеркала, совсем не помня, как оказался к нему практически вплотную, рассматривая себя, словно экспонат в музее.