Вернуть любовь.Осколки мечты

2

Безнадежность утаскивает на дно.
Сама себе кажусь жалкой и никчёмной.
В страшном сне не могла себе представить, что окажусь на улице с грудничком на руках. Без поддержки, крепкой опоры и надежного плеча. Глаза уже распухли от слез и болят.
Но я в ответе за Боа. Я должна, должна собраться. Пытаюсь взять себя в руки и придумать хоть что-то. Сегодня смогу переночевать в гостинице: у меня небольшая заначка в паспорте лежит… Если свободный номер найдётся. А ещё нужно искать удаленную работу. Жить мне не на что. Может, удастся у Тэхена хотя бы оставшиеся вещи забрать и ноутбук?
Начинаю проглядывать сайты гостиниц. Сложно. Приходится с усилиями разбирать все, что мелко написано на разбитом экране.
Спустя пять минут телефон беззвучно оживает в моих руках, имя вызывающего контакта разбираю с трудом. Кажется, это Чонгук.
Сердце начинает колотиться о грудную клетку, того и гляди выскочит.
— Алло, — лепечу дрожащим голосом, прикладывая трубку к уху. Мне стыдно. Очень стыдно за то, что обратилась к нему, да еще и надеялась на помощь. Конечно я ее не заслужила. Чонгук уговаривал, умолял меня остаться с ним, но я выбрала Тэхена. Тогда это было понятно, надёжно, привычно. А Чонгука я знала всего ничего. Как-то все так получилось… нет, я не изменяла Тэхену. Никогда! Но в тот момент мысли в мою голову приходили самые грешные. Тэхен сам отошёл в сторону, мы на какое-то время расходились. А потом сошлись вновь.
— Лиса! Я уже в машине. Скажи куда приехать. Тебе сейчас не нужно одной оставаться.
— Но… ты ведь занят был… — прикрываю глаза, слёзы вновь обжигают щеки. — Мне так… студно…
— Лиса, это все неважно. Где ты?
Отвечаю.
— Я к тебе прямой дорогой. Не уходи никуда только! Телефон заряжен? — уточняет волнительно.
Господи. Я даже зарядку не взяла!
— Ну… так…
— Ясно. Экономь батарею. Поставь энергосберегающий режим.
— Хорошо.
Звонок обрывается. И я жду. Хожу кругами. Прыгаю на месте. С бордюра на асфальт и обратно. Пытаюсь согреться. Как назло никто не выходит из подъезда. Мне зябко. Ещё немного и я продрогну до костей.
Наплевав на себя, позвонила Тэхену: если заболею еще и я, будет совсем скверно. Но Тэхен даже и не подумал ответить. И к домофону не подошёл.
На сообщение, что мне нужно забрать хотя бы куртку, ответом стало угнетающее молчание.
Двадцать минут. Уже двадцать минут прошло. Боа может скоро проснуться. Как могу, подкачиваю его.
— Поспи еще, мой хороший, поспи немного. А потом проснёшься и покушаешь. А сейчас холодно. Зайчик мой…
Серый бизнес седан тормозит прямо возле подъезда. Из салона выбирается Чонгук. Такой же, каким я его помню: очень высокий, крепкий статный шатен размером с гору, с цветной татуировкой на шее. На мужчине лишь белоснежная футболка, оттеняющая смуглость кожи, потертые светлые джинсы слим и белые кроссовки всемирно известной фирмы.
— Ты что раздетая?! — прилетает тут же.
— Я просто… — пожимаю плечами, — выскочила из квартиры… забыла про куртку…
Чонгук задирает голову, взбешенным взглядом пробегается по окнам.
Подхватывает автолюльку. И протягивает мне руку:
— Пошли.
Уже в салоне прячу взор. На сердце отвратительно, совестливо даже слово проронить. Даже глаза поднять. Горько рассматриваю ненакрашенные ногти, душа плачет.
— Сейчас в магазин заедем. Купим по мелочи. Ты говорила, ребенок болеет?
— Да. Температура. Вирус, наверное. Но у меня есть лекарства, ничего не нужно покупать.
— Зубную щётку тоже взяла? — с холодным прищуром разглядывает меня в зеркале заднего вида.
— Нет…
Конечно нет. Какая щётка?! Мой разум до сих пор отказывается принимать, что Тэхен поступил со мной вот так. Ладно со мной, но он же ещё и малыша за дверь выставил!
— Сама кормишь? — ловлю новый вопрос.
— Да. Сын на грудном вскармливании.
— У тебя какое-то особое питание?
— Нет-нет, обычные продукты, — спешу его уверить, что со мной не будет проблем. — Чонгук, я потом все верну, обещаю, мне нужно немного сориентироваться. Я полностью выбита из колеи.
— Что произошло?
— Тэхен меня выгнал. Вместе с ребенком, — признаюсь откровенно и честно.
Позор. Выдержать молчаливый укор нет сил. И я просто отворачиваюсь.
— Расписаны?
— Нет, — голос мой совсем блекнет.
— А чего так? — не сдерживается Чонгук, колет ехидством, добивая меня окончательно.
— Не торопились.
Мужчина кривит губы, слегка закидывая голову назад. А я не совсем понимаю, что это означает.
После заездов в пару магазинов, я все же осмелилась спросить:
— Чонгук, а куда мы едем?
— Ко мне, — припечатывает фразой. А я вздрагиваю, как от удара.
К нему?!
— Но… разве никто не будет против… если я… если мы с Боа…
— Ты будешь против? — сухо долетает с переднего сидения.
— Нет, — роняю пристыженно.
— Больше быть против некому.
Он точно до моего звонка был не один. С женщиной.
И словно в подтверждение моих мыслей ему кто-то звонит. Чонгук, громко вздыхая, сбрасывает вызов, звонок повторяется. Мужчина просто отключает звук и отбрасывает гаджет на соседнее сидение.
— Располагайся, — распахивает передо мной дверь спальни спустя короткое время. — Квартира двухкомнатная, зал проходной, тебе с ребенком это будет неудобно. Да и с окон там дует. Я ещё не успел поменять. А здесь тепло, тихо и дверь закрывается.
— Чонгук, это нехорошо. Я не могу так. Давай я в зале лягу. Ты и так столько уже сделал.
— Лиса. Вот этого сейчас не надо. Поживёшь пока тут. Дальше решим. Если что-то нужно, не стесняйся, скажи об этом.
— Спасибо тебе.
— Да. Кстати. Повар из меня не очень, сама знаешь. Так что кухня в твоём полном распоряжении. Завтра съезжу за продуктами.
Не могу ничего сказать в ответ. По мне будто трактор проехался. Понуро опускаю голову и неуверенно шагаю в спальню, закрывая дверь.
— Если что-то нужно взять из вещей… будет… То ты заходи, хорошо? — бросаю спохватившись, ныряю головой обратно.
— Нет проблем, — доносится едва слышно.
Как только мы с Боа остаёмся вдвоём, малыш начинает кукситься. Он уже, должно быть, очень голодный.
Подготавливаю себя к кормлению, обнажаясь до пояса: задирать водолазку неудобно и жарковато.
Беру малыша на руки, осторожно присаживаюсь на кровать. Прикладываю. Сыночек жадно впивается, высасывая молочко. Я любуюсь им, гляжу на пухлые щечки, крохотный носик.
— Ничего малыш. Мы с тобой скоро оклемаемся, — шепчу ему с любовью, отмечая, что температура падает.
И в дальнейшем полагаться я буду только на себя. Чтобы никогда больше не очутиться в подобном катастрофическом положении.
Тут в дверь раздается неожиданный стук. Я резко дергаюсь, на автомате крепче прижимая к себе сына. Ответить не успеваю, как на пороге показывается Чонгук.
— Лиса, можно? — и застывает с раскрытым ртом.