Еще с того самого момента, когда она только осознала, что стала женщиной, с того самого момента, когда смогла сама для себя определить причину беспокойства и сладкой, тянущей боли внизу живота, когда она видит своего старшего брата, она точно узнала, что влюблена в него без оглядки.
Когда пришло понимание этого факта, она пришла в ужас: ведь это неправильно, так быть не должно!
В их семье царили довольно строгие порядки, отец был самым настоящим деспотом, контролирующим каждый шаг, каждое движение своих домашних. Ничто не проходило мимо него и все делалось исключительно с его одобрения, а если что-то случалось такое, что выходило за рамки диктуемого им устава, то строжайше каралось и наказывалось.
Даже ее брат, которому уже исполнилось двадцать три, и который оканчивал университет, был обязан давать полнейший отчет о своем времяпрепровождении, и возвращался домой обязательно к десяти часам вечера.
Что уж говорить о ней, молоденькой восемнадцатилетней девчонке, для нее абсолютно не существовало никакой лазейки для встреч с противоположным полом, разве, что только на парах в институте, куда она только что поступила.
Но она, без памяти влюбленная в того, кто делил с ней крышу ее собственного дома, даже не смотрела в сторону парней из ее группы, хотя на нее, длинноволосую пепельную блондинку с огромными зелеными глазами засматривался весь поток.
Их мать умерла, когда ей исполнилось двенадцать, и с тех пор они росли, вдвоем с братом, под неусыпным контролем отца, который сказал им, то обязан вырастить из них настоящих людей, и поэтому отныне в доме он единственный непререкаемый авторитет.
Но ничто не способно удержать в рамках молодые сердца, особенно когда они переполнены страстью и желанием, и долгими вечерами, когда отец отправлял ее спать, она без конца, закусив губу, чтобы не выдать себя случайным стоном, яростно мастурбировала, доводя себя до исступления, представляя, как ее милый братишка берет ее по всякому, так, как она мельком видела в одном журнале, случайно оставленном кем-то на столе, в аудитории, где они занимались.
Но неизбежно, все тайное всегда становится явным, и вот тогда когда ее братик уехал со сборной университета по гребле на очередные сборы, она, удрученная его длительным отсутствием, ласкала себя особенно часто и сильно и, потеряв бдительность, стала стонать во весь голос, забыв об осторожности.
