Догоняя призрака[Артон] [незаконченный ?]

Часть 17

10 декабря
Неторопливо шагая к отделению, Арсений нес в руках подставку с четырьмя высокими стаканами, наполненными крепким кофе. Отяжелевшие веки так и норовили сомкнуться еще с первой секунды пробуждения, но сон сейчас — непозволительная роскошь для оперативника. Арсений это прекрасно понимал, а потому принял решение пройтись за бодрящим напитком и заодно подышать свежим воздухом. По пути туда и обратно он успел не только подышать, но еще и околеть. Противная морось, которую безжалостно разгонял ледяной ветер, будто лезвия вонзалась в лицо и руки. Очень некстати надетая вместо привычного пальто куртка совершенно не спасала от издевательств питерского климата. Ускорив шаг, Арсений преодолел последние метры до двери и поспешил войти внутрь. И первое, что он увидел — совершенно безумные глаза Антона, который в последний момент успел сделать финт вправо, избегая столкновения с оперативником.
— Убью! — громогласно пообещал быстро шагающий по коридору Матвиенко.
— Чего натворил? — вполголоса осведомился Арсений у спрятавшегося за ним медиума.
— Я совершил роковую ошибку.
— И какую же?
— Слишком тонко пошутил.
— А ну сюда иди! — прикрикнул Сережа, уже настигая мужчин, но Антон вскинул руку, демонстрируя мужчине средний палец, и скрылся за дверью. — Вернись, сказал!
— В чем дело вообще? — спросил Попов, намеренно загораживая проход.
Как оказалось, этих двоих определенно нельзя оставлять наедине без присмотра. В этот раз всему виной было столкновение двух тяжелых характеров недолюбливающих друг друга людей. Стоило Арсению покинуть кабинет, как Сережа принялся допытываться о таланте Антона искусно обращаться с холодным оружием.
— А скажи, Шастун, — допрашивал парня Матвиенко, в то время как Антон методично раскладывал канцелярские принадлежности на рабочем столе Попова. — Кто тебя научил этому?
— Отец, — парень пожал плечами.
— Да ну? Он же обычный предприниматель, если я не ошибаюсь.
— А вы обычный опер, но это не мешает вам иметь талант быть таким чрезвычайно раздражительным.
Сережа цокнул языком, но колкость оставил без внимания. Бросив очередной дротик в мишень, он произнес:
— Глупый ты, Шастун. Молодой и глупый. Вот если бы ты смотрел на ситуацию с моей точки зрения…
— У меня бы постоянно болела шея.
Рука оперативника так и осталась занесенной в воздухе с дротиком в пальцах. Мужчина повернул голову и, сощурив глаза, переспросил:
— Что ты сказал?
— Вы сказали о вашей точке зрения. Тогда мне бы пришлось много смотреть вверх, так что…
Арсений в голос засмеялся. Хоть Сережа и был краток, однако он умудрился вложить в каждое слово столько экспрессии, что даже Вероника не осталась равнодушной. Она прикрывала улыбку ладонью, но ее глаза выдавали веселье.
— И ты смеешься?! — изумился Матвиенко и всплеснул руками. — Предательница!
— И ты даже не нашелся с ответом? Серег, ты позволил «молодому и глупому мальчишке» утереть себе нос? — Арсений зашелся в приступе смеха вновь.
Повеяло холодом, и из-за спины Попова показалась голова уже успевшего замерзнуть Антона.
— Да, так все и было, — подтвердил с улыбкой он.
— Теряешь хватку, Сереж, — заметила Вероника.
— Право, Сергей Борисович, я не ждал от вас такой поразительно живой реакции! — признался Антон.
Матвиенко был зол настолько, что на его лбу выступила венка. Не самый лучший для медиума знак, однако все присутствующие понимали, что Сережа не полезет на лучшего друга только для того, чтобы добраться до задевшего его мальчишки.
— Так, а чего это мы столпились на входе? — раздался из-за двери голос явившегося на работу Стаса. Антон повернулся боком и на всякий случай втянул живот, пропуская начальника в приемную. Поскольку за время, пока Стас обводил взглядом всех собравшихся, ответом его никто не удостоил, мужчина спросил: — Вероника придумала пароль и никому больше не сказала?
— Я за кофе ходил, — мгновенно нашелся Попов и, сняв с подставки один стакан, протянул начальнику.
— Угу, - Кажется, Шеминов пребывал не в самом хорошем расположении духа, потому как даже Сережа подозрительно быстро успокоился. Антон сузил глаза, внимательно следя за Матвиенко, и нисколько не смутился, встретившись с мужчиной взглядами. — А вы двое чего тут торчите?
И прежде чем Сережа что-то ответил, Антон вдруг открыл рот и принялся врать с максимально честными глазами:
— Я поспорил с Сергеем Борисовичем, что он в свои годы не способен пробежать со мной наравне короткий, но очень бодрящий марафон. Будьте спокойны, ни один человек в ходе этого несанкционированного соревнования не пострадал.
Матвиенко в удивлении приподнял брови. Арсений, обменявшись с другом взглядами, обернулся к медиуму, сохраняя серьезное выражение лица. Стас лишь неоднозначно покачал головой, проходя вглубь помещения.
— Ну, раз ты, Серега, теперь бодр и полон сил — идем со мной. Нагружу тебя работой.
Сережа, хоть и протестуя, с многострадальным лицом последовал за Шеминовым, не забыв забрать с подставки свой горячий кофе. Стоило мужчинам отвернуться, как лицо Арсения вновь озарила улыбка.
— Ну ты даешь, — оперативник обернулся к довольному медиуму. — И как ты только в живых остался после такого-то подкола?
— Как ни странно, но своей жизнью я обязан тому же Сергею Борисовичу, ведь мысль о том, что меня можно поймать и поколотить, пришла ему в голову лишь после того, как я благополучно смылся под шквалом дротиков. Кидает он их так себе.
Шастун самодовольно улыбнулся, протягивая руку к кофе. От внимания Арсения не ускользнуло слишком хорошее настроение медиума. Таким веселым Антона ему еще видеть не доводилось, а потому Попов не стесняясь изучал лицо напарника. В искренности парня он почему-то был твердо уверен.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он для верности, чтобы убедиться, что Антон не разыгрывает комедию.
Антон энергично пожал плечами, отпивая кофе, а в следующую секунду с отвращением поморщился:
— Фу, блин, он без сахара.
— Не волнуйся, я взял, — поспешил успокоить его Арсений и, вложив в ладонь медиума взятые из кармана три длинных узких пакетика, направился вперед по коридору. — Ответишь на вопрос?
— Спать хочу, — поделился парень. Зажав в зубах одну упаковку с сахаром, он убрал остальные две в карман, намереваясь аккуратно снять крышку. Удивившись своему успеху и тому, что он пока еще не облился, Антон легко толкнул мужчину в плечо. — Подержи.
Арсений закатил глаза, но крышку принял. Распахнув дверь в кабинет, он предусмотрительно отошел в сторону, пропуская не смотрящего под ноги парня.
— Смотри не облейся.
— Не каркай мне под руку.
Мужчина вошел следом. Кинув бесполезную подставку в урну, он подошел к столу, ставя на край свой кофе. Снимая куртку, он наблюдал, как Шастун засыпал вот уже второй пакетик сахара в стакан.
— А ведь так и тянет тебя ненароком задеть, — поделился мимолетным желанием Попов.
— Ох, тогда моя месть будет жестокой, — предупредил Антон, открывая очередную упаковку зубами. — И не смотри так на меня, я правда в порядке.
— А как я на тебя смотрю?
— Изучающе. Ты ищешь то, чего нет.
В голове Арсения вдруг пронеслась мысль о том, что Сережа видит в медиуме что-то похожее на Аню. Быть может, Антон тоже знает об этом, однако причина столь пристального наблюдения за медиумом была другой. Но понимал ли это сам экстрасенс?
— Твои слова весьма двусмысленны, — произнес Арсений, надеясь, что парень прояснит их суть.
— Зато как подходят! — уклонился от уточнения Шастун, выкидывая пакетики из-под сахара. — Наслаждайся минутами спокойствия, Арс, и перестань себя накручивать по любому попавшемуся под руку поводу.
— И что ты предлагаешь? — спросил мужчина. Садясь за стол, он с удивлением отметил, что Антон снова разобрал бардак на его рабочем столе.
Антон схватил шариковую ручку Сережи и, помешивая ей кофе, сказал:
— Ну, поскольку наша работа предусматривает столько стрессов, мы бы могли отыгрываться на уединившейся в кабинете начальника сладкой парочке.
— Предлагаешь шутить над ними?
— Нет, что ты! Я предлагаю стебаться.
Арсений засмеялся. Запрокинув голову, он накрыл ладонью глаза, не замечая, как Антон тоже расплылся в улыбке.
«Как же мало нужно, чтобы услышать твой смех».
— Боюсь, тонкая душевная организация Сереги не выдержит, и он убьет нас обоих. — оперативник улыбался, представляя, как бы это все выглядело в действительности.
— Я не буду жалеть об этом, если шутка, которая доведет его до ручки, действительно будет хорошей, — Медиум задумался, продолжая помешивать ручкой кофе. Арсений заметил это, но ничего спросить не успел, потому что парень вдруг негромко произнес: — У тебя очень красивая улыбка.
Невероятно, но опешившему оперативнику удалось не поперхнуться воздухом и даже сохранить прежнее выражение лица. Однако дара речи он лишился однозначно и просто уставился прямо на парня, полыхающего от стыда пуще любого Олимпийского огня. Нет, Арсений, конечно же, получал в свой адрес приятные слова. Что уж говорить, за всю жизнь он их наслушался в избытке и по горло насытился женским вниманием к своей скромной персоне, но в данном случае адресантом был Антон, и в искренности его слов сомневаться не приходилось. Сам Шастун, чувствуя, как жар плавно переходит с щек на уши, даже не попытался объясниться. Изо всех сил стараясь сделать вид, что ничего особенного не произошло, парень достал шариковую ручку из стакана с кофе и, облизнув ее, вернул на прежнее место.
— Спасибо, — вдруг произнес Арсений. Мужчина не отводил взгляда от также смотрящего на него Антона.
За все время совместной работы зрительный контакт стал для обоих не только чем-то обыденным и нормальным - во взглядах друг друга они словно читали все, чего не говорили вслух, видели чувства, которые невозможно выразить словами. Арсению был важен визуальный контакт, потому что только таким образом он мог контролировать изменения в поведении Антона, а медиум, хоть и был способен считывать энергетику оперативника, чувствовал необъяснимую тягу к подобного рода общению. Шастун вновь улыбнулся и поднес стакан к губам, делая сразу несколько глотков. Арсений же, опомнившись, полез в ящик стола в поисках необходимой ему папки.
— Я так понял, дел у нас сегодня столько, что укомплектовать их в один рабочий день не получится? — уточнил Антон, подходя к Арсению. Сев на край стола, сбоку от оперативника, он повернулся к информационной доске.
Арсений лишь положительно промычал в ответ и встал с места, открывая разворот папки.
— Так, Шаст, нам с тобой… — Арсений прервался, отвлекаясь на зазвонивший телефон. На дисплее высветилось имя Добровольского - проигнорировать вызов было нельзя. Схватив телефон, он ответил на звонок: — Да, Паш, погоди секунду. Антон, попробуй определить, кто из людей в этой папке — наши жертвы.
— Не вопрос, — вполголоса отозвался Шастун, в то время как оперативник уже продолжил разговор с судмедэкспертом.
— Я слушаю, — сказал Попов, вставая немного поодаль, чтобы не мешать медиуму.
— Арс, у тебя сейчас просто взорвется башка! — пообещал воодушевленный Добровольский, шумно дыша.
— Да ну? — оперативник забрал со стола свой кофе и теперь ходил по комнате кругами, слушая перемешанный с шумным дыханием голос товарища.
— Ты читал отчет, который я тебе прислал? Не отвечай, я знаю, что ты прочел его как минимум раз пятьдесят и ничего полезного для дела не извлек, потому что ничего и не было. Но, Арс, вчера я вернулся на кладбище и нашел там такое, что ты просто охренеешь!
— Хочешь сказать, в первый раз ты что-то интересное проглядел?
— Каюсь, но да. В свою защиту скажу, что я жутко не выспался и ваш с Матвиенко треп здорово меня сбивал, но сейчас я реабилитировался и уже выезжаю! Жди! — выпалил судмедэксперт и бросил трубку.
— Та-ак, — повышая голос начал Арсений, блокируя телефон. — У нас минут тридцать до того, как приедет Добровольский.
— Все-таки что-то нашел? — спросил Антон, стоя у доски с листом и канцелярской кнопкой в руках, размышляя, как бы ему разместить информацию, чтобы все было на своих местах.
— Похоже на то. Как у тебя успехи?
— Все чудесно, но нужна твоя помощь.
— Я весь твой, — с готовностью ответил Арсений, обходя стол. — Чем помочь?
— Смотри, я распределил людей согласно датам их смерти. Теперь их родственники могут отыскать тела бесследно пропавших в морге. Но есть жертвы, которых я описал недостаточно детально, а потому Фазан представил сразу несколько вариантов. — Экстрасенс прикрепил лист к доске. — Мне нужно связаться с ними вновь.
— Э, нихрена! — Попов наклонился, ловя все еще перевязанное бинтом запястье. — Я запрещаю тебе снова проводить сеанс. Не хватало, чтобы ты у меня тут истек кровью.
Беспрепятственно высвободив руку, парень развернулся и схватил со стола ножницы. Разрезая потрепавшийся бинт, он произнес:
— Твоя взяла. Я тоже не особо горю желанием повторять события той ночи. Но ведь можно попробовать что-то другое.
— Например? — Мужчина склонил голову, наблюдая за действиями Антона.
Экстрасенс недолго помолчал, освобождая ладонь от бинта. Оба смотрели на исполосованную шрамами кожу, когда Шастун все же ответил:
— Хочу попробовать заглянуть в твое сознание.
Дверь в кабинет вдруг отворилась, являя мужчинам хмурого Матвиенко.
— О, нам как раз нужен еще один помощник.
— Че? — не понял Сережа, закрывая за собой дверь. По его лицу было понятно, что настроение Стаса оказалось заразным, и теперь действовать оперативнику на нервы — себе дороже.
— Идите сюда, Сергей Борисович, для вас припасена одна из самых сложных ролей в этом эксперименте, — Парень поманил его к себе и, как только полный надежд мужчина оказался напротив, всучил ему стопку листов.
— Я держу бумажки, — монотонно заключил Матвиенко, поднимая на медиума взгляд.
— Когда я буду называть имена, фамилии или характеристики, ищите что-то подходящее под описание. Нам не хватает людей, чтобы полностью восстановить список жертв. Арсений, за мной!
По просьбе экстрасенса, Попов сел за рабочее место Сережи, в то время как последний остался у доски. Сам Шастун вышел из кабинета и спустя полминуты вернулся с деревянным стулом из приемной. Теперь, когда все были на своих местах, напарников разделял только рабочий стол.
— Сознание — довольно специфичная штука, — заговорил медиум, кладя обе руки на поверхность стола. Арсений с готовностью вложил свои руки в его ладони. — Я не хочу подвергать тебя опасности, поэтому придется погрузить тебя в некоторого рода сон. Ты будешь контролировать свои воспоминания, конкретно те, в которых ты видел тела. Место преступления или морг — неважно. Главное - слушай мой голос и делай то, что я скажу.
— Понял.
— Готовы, Сергей? — Антон обернулся, получая в ответ кивок. — Хорошо. — Он провел языком по губам и заговорил тихим размеренным тоном: — Закрой глаза, Арсений. Наши скрепленные руки — это связь, по которой ты проведешь меня в свои воспоминания. Вспомни все дни убийств по порядку. Воссоздай в деталях каждый момент…
Сережа, наблюдавший за всей этой сценой со стороны, заволновался, когда Арсений обессиленно опрокинул голову вниз. За ним «отключился» и Антон, однако руки мужчин все так же были плотно сомкнуты меж собой.
Антон оказался в кухне квартиры Арсения и Сережи. Сквозь словно тысячу лет не стиранный тюль в комнату проникали яркие лучи рассветного солнца, на подставке рядом с плитой закипал чайник.
— Ешь, — твердо велел Сережа, ставя перед другом тарелку с овсяной кашей.
Мужчина поднял голову, и Антон, вглядевшись в осунувшиеся черты лица, не сразу разглядел в измученном, морально разрушенном мужчине того Арсения, что видел каждый день. Попов без энтузиазма окинул взглядом творение Матвиенко и прокомментировал:
— Ебать изыски.
— Давай не выебывайся, Арс! — прикрикнул Сережа, кидая ложку на стол. Было видно, что он психует, однако пока справляется с эмоциями, чтобы не испортить отношения с лучшим другом. — Я каждый день из кожи вон лезу, чтобы ты нормально жрал, прояви уважение!
— У меня нет аппетита, — без интонации ответил мужчина, но все же придвинул к себе тарелку.
— Правда, меня это меньше всего ебет, — Матвиенко поморщился, включая телевизор. Вдавив кнопку в пульт настолько, что та вряд ли уже заработает вновь, он сел на стул и уставился в экран. — Это че ваще?..
«Первое убийство», — понял Антон, внимательно отмечая и запоминая детали воспоминаний оперативника.
Подорвавшись с места, мужчина кинулся вглубь квартиры и вскоре вернулся из своей спальни с прижатым к уху мобильным телефоном. Попов, прибавляя телевизору звук, тихо прокомментировал:
— И как такое только в эфир пропустили?
— Я уже понял, что у нас опять полный пиздец! Да, я вижу, как на федеральном канале транслируют кадры подвешенной к фонарю туши. Мне не интересно, как это прошло в эфир, потому что это не моя забота, я хочу знать, кто теперь будет этим заниматься?
Картинка резко сменилась. Антон обернулся, тут же отшатываясь в сторону, потому как заспанный злой Маршев едва не прошел сквозь него. Все сотрудники отдела собрались за круглым столом на экстренном совещании, и абсолютно все были против решения начальника.
— Стас, нам к черту не нужно это дело! — воскликнул Олег, глядя в спину Шеминова.
— Это не тебе решать, — подал голос Матвиенко, одарив коллегу грозным взглядом.
— Да кто это дело возьмет вообще?! У меня одного, что ли, работы дохренища? Да я семью вижу только когда они спят! Рано утром ухожу, поздно вечером возвращаюсь, а ты еще дерьма решил в отдел нагрести?
— Я согласен, — поддержал Максим, — это мертвый груз. У нас не хватает квалифицированных кадров для того, чтобы разгрести то, что накопилось. Тех, кто есть, не хватает.
— По-вашему, пусть лучше этим занимаются мужики из полиции? — Стас обвел взглядом весь коллектив. — Хотите, чтобы они ввели весь город в панику своим бездействием? Я говорил с руководством, они нихрена не разбираются в том, что происходит.
На эмоциях Маршев со всей силы ударил рукой по столу.
— Я за это дело не возьмусь. Два трупа за месяц. Два! И этим точно не ограничится. Учти, Стас, если это дело потянет нас на дно — уволюсь не я один.
— Стас, — негромко позвал Сережа. — Решение за тобой, но сам видишь - никто не возьмет это дело.
Вдруг сидящий в кресле Арсений, не проронивший ни слова за все время собрания, поднял голову, уверенно заявляя:
— Я готов.
В помещении воцарилось молчание. Побледневший Сережа успел вовремя одернуть себя, чтобы не прописать другу по роже, как внезапно на горизонте нарисовался еще один объект, прямо-таки умоляющий его избить.
— Попов? — Кащеев саркастично хохотнул, подаваясь вперед. Сидящий на противоположной стороне Арсений медленно повернул голову к мужчине. — Видно, правду говорят: ты спятил окончательно, и конца твоему безумию не видно!
— Какое твое собачье дело?
— Оу, да так, знаешь, просто не хочу, чтобы именно ты загубил репутацию нашего отделения.
— Прекратить, — тихо приказал стремительно теряющий терпение Стас, но конфликт все разрастался:
— В отличие от тебя, Кащей, я за все годы службы ни разу не ронял планки и уже дослужился до старшего опера в свои годы. А мы с тобой ровесники.
— Ты давно уже не достоин своего звания, Арс. Еще с тех пор, как у тебя появилась та чертова…
— Я сказал прекратить! — рявкнул Стас в момент, когда Арсений подорвался с места, сжимая пальцы в кулаки так сильно, что короткие ногти впились в кожу. Кащей не отставал и тоже вскочил на ноги, заявляя:
— Я забираю это дело!
— Нихрена, Кащей, дело мое! — обозлился Попов.
— Попробуй теперь доказать это!
Антон понял, что пора вмешаться:
— Довольно, Арс. Идем дальше.
Картинка замерла, но не прошло и нескольких секунд, как пространство вокруг снова стало меняться.
«Третье убийство», — понял он, мысленно благодаря оперативника за соблюдение последовательности.
Проскользнув под ограждающей ленточкой, парень оказался на месте преступления. Протискиваясь меж суетящихся сотрудников опергруппы, он прошел к подвешенному трупу.
— Сергей Борисович, вы там не скучаете? — Матвиенко вздрогнул, оборачиваясь на сидящих за столом мужчин. Антон говорил с закрытыми глазами, не поднимая головы.
— Шастун, блин! У меня сердце слабое, зачем так пугать?
— Не врите. Ищите мужчину с фамилией на букву «М», то ли Егор, то ли Игорь. Возможно, у него есть судимость. На плече татуировка ястреба.
— Судимость, судимость… Шастун, есть! Егор Матеровский!
— Дальше. Имя Дмитрий.
— Тут Диманов целая куча, братан, давай конкретнее, — попросил Сережа, раскладывая по столу листы.
— …У него тоже есть судимость. Я не понимаю, что это — изнасилование или убийство.
— Нашел! — воскликнул оперативник, выхватывая лист. — Дмитрий Вежев, осужден за убийство соседки по лестничной клетке. Знаешь, было бы мило, будь деталей чуть больше.
Антона, находящегося в воспоминаниях, вдруг обдало ледяным ветром. Хлынул ливень, закрывая обзор. Арсений сидел в машине, смотря на висящий труп сквозь струящиеся по лобовому стеклу ручьи дождевых капель.
— Серый, где тебя носит уже вторые сутки?! Я дозвониться до тебя не мог.
— Прости, Арс, у меня тут реально жопа приключилась.
— Ты в порядке?
— …Да.
— Серег, у нас снова труп. Что-то непонятное в этот раз. Тебя ждать?
— Арс, я не могу приехать сейчас. Встретимся утром в отделе, ладно, брат?
Антон цокнул языком, недовольный собственным анализом жертвы. У него просто не получалось связаться с фантомом. В прошлый раз ему не удалось, потому что призрак не говорил с ним, что свидетельствовало о суицидальном характере смерти. Однако сейчас медиуму почудилось, что тот намеренно молчит, в то же время давая понять, что ему есть, о чем рассказать.
— Восьмое октября — ничего, — сообщил Шастун и открыл глаза. Подняв голову, он приподнялся на месте, подаваясь вперед. — Арсений, все закончилось. Ты стоишь в темноте и не видишь ничего, но ты не один. Я с тобой. Иди на мой голос, почувствуй, как я держу тебя за руки. И просыпайся.
Арсений чуть сжал пальцы обеих рук, и почувствовавший это Антон сделал то же самое, укрепляя связь, однако мужчина даже не открыл глаз.
— Шастун, скажи, что это нормально, — напряженно произнес Матвиенко делая несколько шагов к мужчинам, но Антон тут же осадил оперативника:
— Стойте на месте. Нельзя подходить, пока сеанс не завершен.
— Я могу что-то сделать? — поспешил спросить Сережа прежде, чем парень решит, как поступить дальше.
Экстрасенс обратил взор своих голубых глаз на мужчину.
— Ни за что не пытайтесь разорвать связь. Я возвращаюсь за ним.
И Антону вновь пришлось погрузиться в чужое сознание. Он оказался в комнате Арсения, и нутро подсказывало медиуму, что дело здесь нечисто. И подтверждение тому нашлось очень быстро: воссоздание воспоминания наконец завершилось, и на кровати появился Арсений. Он медленно поднимался, смотря в зеркало глазами, полными ужаса, и прижимал к уху телефон. Шумно втянув сквозь зубы воздух, словно бы надеясь подавить страх, мужчина спросил:
— Что я должен делать?
И тут медиум понял, где он оказался - в событиях ночи, когда вмешавшаяся в ход жизни оперативника сущность едва не оборвала ее раньше срока.
— Оно прямо за моей спиной, Шаст… — прошептал Попов, осторожно сползая с кровати.
Антон резко обернулся, глядя в угол комнаты, в котором судя по отражению находился силуэт, но ничего не увидел.
— Что за…
— А… Антон. — Медиум развернулся вновь, вглядываясь в зеркало, которое теперь отражало только Арсения. — Я не знаю, куда она делась. Я не вижу ее.
Теперь и Шастун не понимал ровным счетом ничего. Он крутился вокруг своей оси, выискивая глазами опасность, но не видел ничего.
— Покажись, твою мать, покажись… — шептал он, внимательно вглядываясь в темноту.
Позади резко скрипнула кровать: Арсений сорвался с места, спеша к двери с телефоном и кобурой в руках, но выхода не достиг, замирая на месте, так и не коснувшись ручки. И тут тень мужчины, падающая на пол и стену, пришла в движение. Она выходила из стены, приобретая вид чего-то куда более страшного и зловещего, вселяя ужас только одним своим присутствием.
— Ты не успеешь, Тош… — только и произнес Арсений. Снова та фраза, которая вот уже второй раз заставила Антона не на шутку испугаться.
Однако и в этот раз слова Попова стали завершающим моментом воспоминания. Антон знал, что оперативник совершенно не помнил, как оказался на лестничной площадке, но надеялся увидеть это своими глазами сейчас. Увы, воспоминание оборвалось, и теперь в абсолютной темноте остались лишь Антон и растерянный Арсений.
— Арсений, иди за мной! — крикнул он, а в следующее мгновение его вытолкнуло в реальность.
Медиум вскинул голову, отклоняясь назад, и он непременно разорвал бы связь, если бы не подоспевший Матвиенко, который вовремя схватил парня за плечо и вернул его в прежнее положение.
— Получилось? — взволнованно спросил он.
— Принесите нашатырь, сейчас же!
Сережа кивнул и поспешно скрылся за дверью, отправляясь на поиски аптечки. Дыхание Арсения сбивалось. Увидев, что мужчина распахнул глаза, медиум расцепил их руки и вскочил с места, огибая стол.
— Зачем ты это сделал?! — он повысил голос, обхватывая лицо Попова ладонями. — Почему не пошел на голос? О чем ты думал, Арс?!
Попов сглотнул в безуспешной попытке выровнять дыхание. Глядя в обеспокоенные глаза экстрасенса, он понял, что Антон не злился. Он был напуган.
— Я хотел… хотел показать тебе. Чтобы помочь.
— С ума сошел? Так делать нельзя, если бы я разорвал связь, то потерял бы тебя навсегда! Арс!
— Прости, — только и ответил тот, наклоняясь вперед. Антон вовремя догадался опуститься на корточки, позволяя мужчине положить голову на свое плечо.
— Ну-у, тебе нельзя расклеиваться, — ободряюще произнес парень, проводя рукой по спине оперативника.
— Я в порядке, Шаст, просто не понимаю, как ты держишься, всякий раз проходя через такое.
— Привык. Как видишь, чувствую я себя отлично. Только испугался за тебя, придурка.
— Ты узнал для себя что-то полезное? Я помог? — спросил Арсений куда-то в плечо.
— Да. Да, помог. Только не делай так больше никогда, прошу тебя.
— Нашатырь! — громко объявил Сережа, вбегая в кабинет. Антон попробовал было отпрянуть, но к Попову уже вернулись силы, и он удержал парня подле себя. — Как он?
— Я нормально, — ответил Арсений, поворачивая голову, но при этом не отрывая ее от плеча.
— И как ты себя чувствуешь?
— Это были самые странные несколько минут в моей жизни, — признался мужчина, медленно выпрямляясь. — Как наши успехи?
— Сопоставить получилось все, кроме восьмого октября, — ответил Сережа. Подойдя к столу, он поставил на него баночку нашатыря и несколько ватных дисков. — Видели бы вы, с какими бешеными глазами я носился по отделу в поисках этой вонючей хрени.
— Почему с октябрьской жертвой ничего не получается? — нахмурился оперативник, поворачиваясь к Антону.
Медиум раздосадованно пожал плечами.
— Не знаю. Но у меня такое впечатление, что он обладает важной информацией, которая была бы для нас на вес золота. Я буду стараться больше, обещаю.
— А вот это вот все, — Сережа указательным пальцем очертил круг, намекая на мужчин, — что было вообще?
— Атака на ваш скептицизм, скорее всего, — поднимаясь с места, ухмыльнулся Антон. — Ох, надеюсь, кофе не остыл.
— Арс? — обратился Матвиенко к другу, поняв, что от Шастуна только шуточек и жди.
Оперативник задумчиво нахмурился, соображая, как бы обозвать произошедшее действо. Судя по насмешливому взгляду Антона, протягивающего уже теплый кофе, помощи ожидать не приходилось.
— Я бы назвал это вторжением в мою голову.
— Как грубо! — тут же возмутился экстрасенс. — Так вот как это выглядело в твоих глазах!
— Ладно, но это было добровольно! — пошел на уступку Попов. — Антон просмотрел мои воспоминания.
— О, как, — в замешательстве буркнул Сережа. Почесывая бороду, он взглянул на медиума несколько напряженно. — Ты так с каждым провернуть можешь?
— Ну да, — просто ответил Антон. — Хотите, на вас продемонстрирую?
— Не-не-не-не! — моментально запротестовал мужчина, на всякий случай отступая от парня на несколько шагов. — Обойдусь.
— Да ладно вам, это будет отличный опыт для нас обоих, учитывая тот факт, что обычным способом у меня вас прочесть не получается.
— Я сказал нет. Все.
Переглянувшись с медиумом, Арсений пожал плечами и махнул рукой, мол не хочет и ладно.
В приемной послышались хлопок тяжелой двери и чьи-то эмоциональные возгласы.
— Это че, Паша? — удивленно узнал Сережа, уже подходя к выходу, чтобы проверить свою догадку.
Антон сделал выпад вперед, перехватывая мужчину за локоть. Очень вовремя, потому что дверь вдруг распахнулась, и в кабинет ворвался Добровольский с необычайно ярким огнем в глазах.
* * *
Арсений и Антон сидели за столом, хмуро глядя на дополнение к отчету судмедэксперта и обдумывая ситуацию. Изредка они обменивались односложными незаконченными фразами, отвечая друг другу так, словно бы каждый из них понимал, что имеет в виду его напарник. Заерзав на стуле, медиум отнял руку от лица и сказал:
— Арс, а может…
— Нет, не выйдет.
— Да, ты прав.
Уже успокоившийся Паша обменялся взглядом с Сережей, у которого вид был такой, словно бы ему все это было ну нисколько не интересно. Матвиенко страдальчески закатил глаза, откидывая голову на спинку дивана.
«Одного двинутого по работе мне не хватало, так второго подкинули» — устало вздохнул про себя оперативник.
Сильное желание разрядить обстановку поспособствовало рождению гениальной, по мнению Матвиенко, мысли. Нагнувшись к заскучавшему Добровольскому, он шепнул ему пошлую шутку, от которой Павел громко загоготал, заставляя обоих мужчин подпрыгнуть на месте.
— Вы присоединиться не хотите? — недовольно спросил Арсений, придвигаясь ближе к столу, на что Сережа ответил:
— Конечно интересно, Арс! Но, знаешь, было бы очень мило, если бы вы с твоим дружком включили и нас в мозговой штурм.
— А вас задевает, что вы не участвуете? — Антон наклонился к спинке стула, прогибаясь в спине. — К вашему сведению, наш клуб интеллектуальной элиты отнюдь не ограничивается мной и Арсением, и вы можете вступить в наши ряды, например, я охотно уступлю свое место минут на тридцать.
— Устал? — Арсений потер ладонями лицо, понимая, что у него самого начинают закипать мозги.
— Просто запутался.
— Так, давайте, все же, вместе все обсудим, — не сдержался Матвиенко, поднимаясь с дивана. — Паша, вещай!
Добровольский взглянул на циферблат наручных часов, прикидывая, сколько у него осталось свободного времени, чтобы вновь повторить ту информацию с которой он, собственно, пришел.
— Как вам уже известно, вчера я, пожертвовав личным временем, вернулся на Тихвинское кладбище вновь. Интуиция подсказывала, что упущена какая-то деталь, и, как оказалось в дальнейшем, все было не зря. Перед вами анализ найденного мной образца крови. Вы скажете: «Паша, почему ты счел это уликой? Ведь кровь может быть чья угодно, мало ли, у кого кровь носом пошла?» Но, дорогие мои товарищи, Паша не дурак! Потому что нужно очень постараться окропить кровью памятник так, чтобы достало даже до лица статуи.
— Как так вообще получилось, что ты проворонил капли крови? — почесывая бровь, уточнил Попов.
— А ты фото сравни. В первый раз я работал при дневном свете, а при повторной экспертизе — с помощью ультрафиолета. Ясен-красен, во второй раз я смог отличить капли крови от других пятен стороннего происхождения.
— Итак, — вкрадчиво начал Сережа, поворачиваясь к Антону, — теперь вопрос к вам, господин Шастун. Существует ли способ узнать, кому эта кровь принадлежит?
Медиум усмехнулся. Глянув на оперативника снизу вверх, он вздохнул и ответил:
— Вы видели образцы?
— Конечно.
— И что вы можете о них сказать?
— Состояние затрудняет определение группы крови. Соскоб может содержать частицы камня.
— Кровь давняя, — дополнил Добровольский.
— Арс? — Парень повернулся к оперативнику, зная, что тот уже догадался, к чему клонит медиум.
Арсений двумя пальцами подцепил со стола герметичный пластиковый пакет с уликой.
— Нельзя считывать информацию по мертвой крови.
— Во-от! — Антон поднял руку с вытянутым указательным пальцем.
— Но ты же специалист по всему мертвому! — возразил Сережа, скрестив руки на груди.
— У вас слишком обобщенное понятие слова «мертвый». Я работаю только с людьми, покинувшими этот мир. Если бы кровь была свежей, я бы сказал вам все о ее обладателе. Но в этом случае шансов нет.
— Версии? — Арсений обвел взглядом мужчин.
— Думаю, это не относится к делу. Может, последствия драки, не знаю, — поделился соображениями Матвиенко.
— Сама отдает энергетикой накопившихся эмоций разных людей. Не знаю, зачем устраивать мордобой прямо на памятнике, но в предположении Сергея есть рациональное зерно. Однако это все же может касаться дела. Я так считаю, — Шастун пожал плечами.
— Короче, новая заноза в заднице. Пиздец, — резюмировал Попов.
— Ее наличие — тоже весомая подвижка, — справедливо заметил Паша. — Ладно, мужики, пора мне. Улики мне в лабораторию забрать, или ты у себя оставишь?
— Забирай, — Арсений протянул судмедэксперту пакет. — Все равно толку от нее здесь никакого. Спасибо, Паш.
— Сочтемся, — в тон ответил Добровольский, пожимая руку оперативнику.
Обменявшись рукопожатиями с Антоном и Сережей, он попрощался и вышел из кабинета. Зато не прошло и минуты, как их посетила Вероника.
— Антон, там тебя на входе спрашивают, — мягко сообщила она.
— О! — медиум оживился, поднимаясь на ноги, — Спасибо! Передай, что сейчас подойду.
Кивнув, Вероника скрылась в коридоре, а Шастун, героически выдерживая на себе взгляды двух пар глаз, полез в карман пуховика за бумажником.
— Кто это к тебе на работу наведывается? — недоверчиво сощурился Матвиенко.
— Это Ира? — предположил Попов, но промахнулся.
— Арсений Сергеевич, — с улыбкой начал Антон, поворачиваясь к мужчинам. — Мне очень льстит, что вас беспокоит факт чьего-то постороннего внимания к моей персоне, но это всего лишь служба доставки.
— Шастун, тебе принесли еду? — восхищенно произнес обнадеженный Сережа.
— Нет, Сергей Борисович. Еду привезли всему отделу! — с не меньшим восхищением отозвался парень и скрылся за дверью.
— Знаешь, Арс? Может он и своевольный, но некоторые его решения мне определенно по душе, — произнес оперативник и, повернувшись к другу, удивился: — А ты чего глазами хлопаешь?
— Я не стану контролировать его в элементарщине, если ты об этом, — спокойно ответил Арсений, подшивая дополнение к отчету в папку. — Пусть почувствует себя свободным хоть в чем-то.
— Эй, парни! — В дверной проем заглянул просиявший Фазанов и вдохновенно сообщил: — Тоха на всех пиццу заказал!
— А он точно не святой? — фальшиво изумился Матвиенко, вызывая у Арса короткий смешок.
Не задерживаясь больше ни на секунду, Максим исчез, быстрым шагом направляясь вперед по коридору.
— Арс, на помощь! — крикнул Антон в приемной.
Арсений, вставая с места, заметил:
— Он хочет как лучше, Серег.
— Может быть, но мне нет до этого дела.
Антон стоял у стола, пытаясь подцепить коробки с пиццей так, чтобы унести сразу все. Стоящая рядом Вероника из лучших побуждений старалась хоть чем-то помочь, но выходило у нее весьма скверно.
— Антон, может лучше не все сразу? — суетилась она, руками страхуя коробки.
— Не-не-не, все окей, — заверил медиум, принимая на себя вес десяти коробок с едой. — Ты только подсоби немножко, чтобы ничего не упало. И пакет в кабинет унеси, пожалуйста. Вот этот, да.
— Ну и что тут происходит? — с ухмылкой поинтересовался Попов, хватая со стола чек. Найдя взглядом итоговую сумму заказа, он округлил глаза. — Ого, ладно.
Парень неловко повернулся, чтобы лучше видеть напарника. Улыбнувшись, он сообщил:
— Я один не справлюсь.
— Еще бы. Давай их сюда.
— Только половину. Половину, Арс! — воскликнул Антон, контролируя количество взятых мужчиной коробок.
«И все-таки каким же он бывает ребенком», — с улыбкой подумал Арсений, демонстрируя парню, что его условия в точности выполнены.
Потребовалось время, чтобы обойти весь отдел для выполнения плана Антона. О чем Арсений не жалел ни минуты. Вдвоем они прошли по кабинетам, доставляя коробки с горячей едой, и улыбка парня была такой искренней, что мужчина не заметил, как и сам стал улыбаться. Антону по-настоящему приносило удовольствие делать людям приятно, он крепко жал руки сотрудникам, желал приятного аппетита. Медиум вчера и медиум сегодня были для Арсения словно разными людьми. Кардинальные перемены, произошедшие всего за одну ночь, ставили под сомнение многие выводы мужчины. С другой стороны, Антон дал обещание появиться на работе в полной готовности и сдержал его. Но ведь что-то должно было наделить его такой энергией, верно?
— Ты снова на меня смотришь, — глаза медиума хитро блеснули.
Спускающийся по лестнице Арсений тут же едва не навернулся. Мгновенно вытянув руку в сторону, Антон перехватил Попова поперек груди, избавляя от участи сломать себе шею при самом быстром способе спуска. Коротко проматерившись, мужчина прокашлялся и под смех напарника на всякий случай поправил рубашку. Оставив замечание парня без ответа, он продолжил наблюдать за ним, но искоса, осторожно, зная, что медиум все равно чувствует это.
Вернувшись в кабинет, они обнаружили вовсю жующего кусок пиццы Сережу. Параллельно с этим он беседовал с кем-то по телефону, но с появлением напарников поспешил свернуть разговор.
— Скоро привезут нашего ублюдка, — доложил мужчина, кладя мобильный на стол. — Арс, давай в этот раз ты вспомнишь значение слова «самоконтроль»?
Арсений ответил другу многозначительным взглядом, а в следующее мгновение негромко сматерился, задев угол стола заживающими костяшками.
— С-сука, ненавижу! — прошипел он, с гримасой боли на лице тряся ушибленной кистью, как вдруг с безымянного пальца соскользнуло обручальное кольцо.
Антон взглядом проследил траекторию полета, никак не реагируя на звон ударившегося о сейф предмета. Зато Матвиенко вдруг возмутился:
— Серьезно? Опять?!
Хмурый Попов лишь раздраженно цокнул языком. Он пересек комнату и присел на корточки, подбирая с пола кольцо. Возвращая его на палец, мужчина тихо произнес:
— Это случилось, потому что я тряс рукой.
Сережа энергично закивал в сторону медиума.
— Слушай и запоминай, Шастун, — начал он. — Если с его пальца начинает слетать обручалка — дело дрянь.
— Да все нормально, Армян.
— Нет, не нормально! Ты опять перестал нормально есть!
Антон, почувствовав нарастающую опасность, поспешил вмешаться прежде, чем один из мужчин начнет психовать. Засуетившись, он нашел взглядом принесенный Вероникой пакет и взмахнул руками:
— Я учел это, Сергей Борисович! Поэтому и взял для Арсения комплексный обед, — и, повернувшись к Попову, понизил голос: — Только попробуй отказаться.
У Арсения просто не осталось выбора. Глядя в выразительные зеленые глаза, он вздохнул и прикусил губу, поняв, что не сможет отказаться.
* * *
Откровенно охреневающее трио стояло в помещении для допросов, пялясь на заключение, представленное адвокатом убийцы. Мужчина в костюме сидел на стуле напротив, наслаждаясь реакцией обтекающих от шока мужчин. По одному выражению лица Арсения можно было безошибочно сделать вывод, что дело дрянь.
— Это бред! — первым высказался Матвиенко. С истерической улыбкой на лице он отвернулся, хватаясь за голову.
— А заключение комиссии говорит об обратном, — парировал адвокат. — Арсений Сергеевич, пришлось пойти на массу уступок, чтобы свести конфликт к минимуму, чтобы мой клиент отказался от показаний против вас и вашей оперативной группы.
Для того, чтобы сорваться окончательно, Арсению не хватало только этих слов. Но не успел оперативник открыть рот, чтобы выплюнуть в сторону адвоката нелицеприятный ответ, как вдруг ощутил на спине широкую ладонь с длинными унизанными кольцами пальцами.
— Арс. Нет, — шепнул Антон.
Арсений сжал челюсти и вздернул подбородок. Осознание, что нужно держать себя в руках, ощущалось все явственнее. Медиум больше на рожон не лез, молча стоя позади, так и оставив ладонь на спине Попова. Он очень надеялся, что попытки поделиться с напарником энергией оправдают его надежды и восстановят внутреннее равновесие мужчины.
— Скажите на милость, — сдержанно произнес Арсений, облокачиваясь руками о стол, — как так вышло, что подозреваемый был направлен на медицинскую комиссию без необходимых для того документов? Судебный процесс еще не успел начаться, а вы уже обкладываете преступника смягчающими обстоятельствами?
— Мой клиент сам изъявил желание, — объяснил мужчина, доставая из сумки файл с новым документом. — Поймите, я пытаюсь создать безопасную ситуацию не только для клиента, но и для вас. Позвольте, я зачитаю список ваших подвигов: два отстреленных пальца, а именно, средний и указательный, серьезное ножевое ранение, угроза жизни моего клиента посредством утопления, побои на допросе, выбитые зубы, перечислять которые я даже не возьмусь.
— Это меры, к которым пришлось прибегнуть по вине вашего же клиента! — Попов впился пальцами в столешницу. — А заключение комиссии о его невменяемости — просто фикция и бред!
— Поберегите голосовые связки, Арсений Сергеевич, они пригодятся вам для дел, в которых вы компетентны разобраться! — осадил мужчину адвокат.
— Он убил троих человек, и никто до сих пор не разобрался, как ему удалось войти в здание и подняться выше первого этажа. Это тщательно спланированное убийство, а чертовы бумажки говорят о том, что он псих!
— В том нет моей вины, не нужно кричать, — Гостю все меньше нравился разговор, он встал с места и начал собирать бумаги. — И поскольку у меня на руках заключение комиссии, я в праве отменить сегодняшний допрос моего клиента, дабы не усугублять ситуацию.
— А-арс! — Антон перехватил взбешенного оперативника за руку, едва тот решил последовать за стремительно вышедшим из комнаты адвокатом.
— Не трогай меня! — резко обернувшись, прикрикнул Арсений.
Матвиенко рыкнул и бросился в коридор догонять представителя подозреваемого. Воспользовавшись моментом, Шастун окончательно позабыл о том, что такое инстинкт самосохранения и, вновь схватив оперативника за руки, дернул на себя.
— Приди в себя, Арс! Мы знаем, что он не Паук, и это главное!
— Эта падла убила моего друга, думаешь, я остановлюсь из-за этих чертовых бумажек?!
— Но Арс, послушай…
— Не пытайся меня успокоить, от этого нет никакого толка! — обозлился Попов.
— Да закрой же ты свой рот хоть на секунду! — не сдержался Шастун, теперь уже отталкивая от себя мужчину. — Да, мы в жопе, и у нас мало вариантов, но у тебя есть я! Если мы не можем поговорить с живым человеком, давай поговорим с мертвым.
Арсений замер. Лишь на одну секунду все эмоции исчезли, вместо них яркой вспышкой пришло осознание.
— Костя, — на выдохе произнес он. — Собирайся. Мы сейчас же едем в морг.
Почти бегом они спустились на первый этаж. Вломившись в кабинет, схватили куртки и ринулись на выход.
— Серега! Ключи! — на бегу крикнул Арсений другу.
Сережа отвлекся и тут же упустил мгновенно улизнувшего адвоката.
— В чем дело? — спросил он, кидая Попову ключи от машины, одновременно ловя брошенное Антоном пальто.
— Едем в гости к другу, шевелись! — выпалил оперативник и скрылся за дверью.
Медиум выбежал следом, придержав дверь и для Матвиенко. На бегу надевая пуховик, путаясь в рукавах, парень успевал контролировать скользящие на наледи ноги. Чудом добежав до машины, все трое завалились в салон.
— Ради бога, пожалуйста, не гони!.. — Сережа наспех пристегнулся, опасаясь, что именно это и будет делать его друг. И он оказался прав: заведя двигатель, Арсений нажал на педаль газа, и машина резко сорвалась с места.
Вновь отметив чересчур неаккуратную манеру езды Арсения, Антон начал нервничать. Поводов для этого было несколько, но в основном медиум опасался, как бы Попов не вписался в машину впереди. Достав пачку сигарет и зажигалку, он приоткрыл окно, а через секунду воскликнул:
— Арс!
Оперативник нажал на тормоз.
— Сука! — Сережа ударился о подголовник, начиная злиться.
— Какого хрена ты орешь?! — взорвался Арсений.
— А какого хрена делаешь ты? — Антон ткнул в лицо мужчине открытую пачку.
— Я думал, что-то случилось! Придурок.
Оперативник нажал на газ вновь, но в этот раз разогнался не так сильно, как минуту назад.
— И правильно думал, потому что случилось! Что это такое, а? Позарился на мои сигареты, негодяй!
— Да вы заткнетесь наконец?! — Теперь и у Матвиенко сдали нервы. — Шастун, чего раскудахтался?
Антон достал сигарету и бросил пачку на заднее сиденье. А Сережа, раскрыв ее, в голос заржал.
— Охренеть! Мы могли разбиться из-за рож, которые Арсений нарисовал на сигаретах! Ебнешься-я…
Действительно, на каждой сигарете гелевой ручкой были нарисованы рожицы — каждая интереснее предыдущей.
— Поверить не могу. И когда ты только успел? — недовольно фыркнул Антон, прикуривая от зажигалки.
Арсений нажал на одну из кнопок на панели подлокотника, открывая окно со стороны медиума чуть шире.
— Извини, — почти прошептал оперативник. — Я рассчитывал на то, что будет смешно.
Сзади послышался тяжелый вздох уткнувшегося в телефон Сережи. А Антон, выпустив изо рта дым, вдруг засмеялся.
— Ты прав! — парень взял сигарету так, чтобы в свете мелькающих фонарей была видна веселая рожица. — Это на самом деле смешно! Но ты все равно придурок.
* * *
Арсений откинул в сторону покрывало, которым было накрыто тело, лежащее на широком металлическом столе. Он был готов. К удивлению оперативника, Сережа вел себя не как обычно - спокойно, сдерживая эмоции. И ни слова о зашитой ране на горле. Антон, которому как всегда было не по себе из-за толпы собравшихся вокруг него душ, стоял рядом, прислонившись спиной к камерам хранения, и настраивался на работу.
— Как же тебя Бог не сберег, Костян, — покачал головой Сережа.
— Что ж, — Арсений повернулся к стоящему около него молодому патологоанатому. — Вы единственный, кого рекомендовал Константин на случай, если с ним что-то случится.
— Из всего штата я самый талантливый молодой специалист, по его мнению, — произнес тот.
— Тридцать восемь лет — это еще молодость? — усмехнулся Антон.
— Надо же, — мужчина криво улыбнулся, — как вы узнали мой возраст? Я думал, выгляжу старше из-за своей работы.
— Нам не нужно спрашивать, чтобы узнать что-то о вас, — ответил Арсений. — Это Антон, медиум, специалист по коммуникации с мертвыми. Прежде чем начнете иронизировать, позвольте предупредить, что уже через минуту вы увидите нечто, от чего следующие несколько дней будете спать с включенным светом. Это Серега, мой помощник. А меня зовут Арсений. Можно просто Арс.
Патологоанатом нахмурился, не стесняясь изучая медиума взглядом.
— Драгунов Егор Николаевич, — представился он, отмечая, что глаза долговязого парня стремительно светлели. — Почту за честь работать с вами. Знаю, что дело сложное, видел тела. Но поверьте, я вас не подведу.
— Очень на это надеемся, — устало выдохнул Сережа.
Арсений обернулся к медиуму, ловя взгляд уже ставших голубыми глаз.
— Пора начинать, Шаст.
Антон выпрямился, подходя к трупу. Откинув полы накинутого на плечи белого халата, он достал из кармана пуховика длинную коробочку со свечами.
— Помнишь, что было в прошлый раз? — не глядя на оперативника, спросил экстрасенс.
— Выброс энергии.
— И я собираюсь сделать это снова. Ты останешься со мной, а вы, Сергей и Егор, можете покинуть помещение, если кто-то из вас боится быть ушибленным. — Оба остались стоять на своих местах. — Хорошо. Встаньте на середину комнаты. Так безопаснее.
Антон зажег свечу, медленно шагая к отступившим мужчинам. Арсений видел, какими яркими были глаза парня под длинными ресницами, и не мог оторвать взора. Медиум зашептал что-то тихое, еле разборчивое. Сначала стала потрескивать свеча. Экстрасенс держал ее под наклоном, а потому горячий черный воск капал сразу на пол, успевая немного остыть в падении из-за пониженной температуры в помещении. Вдруг показалась струя черного дыма, замигали люминесцентные лампы над головой. Сережа принялся озираться, ощущая непонятные изменения. И Арсений никак не ожидал, что в последний момент Антон откроет глаза, меняя план.
— Прости, Арс. Ты станешь моим сосудом.
Вцепившись в оперативника, парень резко дернул того на себя, заведя за голову Арсения свечу. Крепко прижав мужчину к груди, медиум закрыл рукой его голову, а сам спрятал лицо на плече напарника. Он почувствовал страх мужчины, на корню оборванный абсолютным доверием, и за мгновение до выброса успел шепнуть:
— Не бойся.
Раздался оглушительный грохот морозильных камер.