Мой любимый враг//Дима Матвеев

Ржавые и неустойчивые качели

Выходя из кабинета врача, я продолжала изучать свой палец, ведь теперь на нём красовался маленький шрам. Шрам, который снова и снова будет напоминать мне о моей ошибке. О том, как я сорвалась и не сумела сдержать свои эмоции.

Возможно, это и к лучшему.

— Ну, как ты? — заглядывая в мои глаза, спросил Дима, который покорно ждал меня на кушетке около двери.

— Теперь этот дружок со мной на всю жизнь, — натягивая поддельную улыбку, показала я палец. Но скрыть досаду у меня не получилось. Чернокнижник сразу же раскусил меня.

— Да ладно тебе, не расстраивайся. У меня тоже есть шрам. Вот, смотри.

Матвеев ткнул в то же место, где находился мой шрам, но уже на своей руке.

Это было так странно. Совершенно одинаковые порезы ещё и в одном и том же месте. Если это знак от судьбы, то распознать его было не сложно. Вот только понять, что именно он значил, было уже труднее.

— Мне было лет 12. Я захотел приготовить для мамы сюрприз — её любимый пирог с яблоками. Ну и начал нарезать эти чёртовы яблоки. В итоге нарезал свой палец, — улыбался Дима. — Маму я всё-таки удивил. Правда, не пирогом, а огромным количеством крови на кухне.

Эта история заставила меня улыбнуться. Вернее, даже не сама история, а его доверие. Возможно, для кого-то это воспринимается как обычный рассказ из детства, но для меня это что-то большее. Приоткрыть завесу тайны и впустить постороннего человека в свои воспоминания, в свой маленький мир для меня казалось чем-то важным.

Я же не могла так просто впустить кого-то в своё прошлое. Только важные для меня люди, те, кому я без сомнений доверяю, знают о моём детстве.

Может быть, я так трепетно к этому отношусь, потому что моё детство не было наполнено любовью. Всё своё малолетство я скорее пыталась выжить, в чём мне, бесспорно, помогал Влад. Каждый раз он закрывал своей ладошкой мои глаза, когда отец поднимал руку на маму, или же прикрывал собой, если папа норовился избить меня из-за того, что я не такая, как все. Но брат не всегда мог спасти меня от разъярённого отца. Оставаясь один на один, а это было крайне редко, он отыгрывался за те разы, когда у него не получалось это сделать. Он думал, что сможет выбить из меня магию. Но когда понимал, что этого никогда не случится, как бы он надо мной не измывался, злился ещё сильнее...