Ари обнимал плачущего Рига – прижимал к себе, гладил, гладил, гладил его.
Как больно он плакал, этот сильный духом мужчина!
- Сколько ты держал эту боль в себе? – Подумал Ари. – Почему держал? Зачем?!
- Старые боги, - Думал он. – Любовь и Судьба правят бал твоей боли – вечные боги – Любовь и её прихвостень – Судьба!
Ари вспомнил «Der müde Tod»! А может, leben? Der müde leben! Смерть не выигрывает, выигрывает Любовь! В конце концов, выигрывает Любовь, даже если у Смерти нельзя выиграть!».
- Да, - Подумал он. – Любовь выигрывает всё равно – смерть уходит, а любовь остаётся...
Он представил её себе – мать Рига, продавшую душу сиамским близнецам уродцам, дьяволятам – Любви и Судьбе, - женщину с лицом, вероятно, суровым, но нежным.
Как ты живёшь там – одна, на своём острове, среди родных по духу, но чужих по плоти – близких по помыслам, чужих по душе, ибо с безумцами не роднятся...
Что он наболтал тебе, демон Любви-демон Ночи, зачем ты одна – без своего сына? Каково тебе в твоём горе? Каково твоему сыну в своём горе? Не Смерть разлучает, а Горе!
Ари вспомнил свою мать, говорящую ему «Знаешь, что нас разлучает? Нас с тобой? Горе людей, которое твой отец несёт домой»...
- Да, - Подумал он. – Ты права, мама, - «Дьявол продал свою душу – над Журавлиным озером темно»! Он всегда продавал её, свою бедную душу – Дьявол, он не мог по-другому – по частям – плоть от плоти, он говорил нам: «Виноградник был у Соломона в Ваал‐Гамоне; он отдал этот виноградник сторожам; каждый должен был доставлять за плоды его тысячу сребреников. А мой виноградник у меня при себе. Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести – стерегущим плоды его»! И он не думал о нас – не думал о Поле и Верлене – он думал – всегда – об этих раненых, бескрылых, что аки святые терпят унижения – ради чего, терпят? Ради какого бога? А может, просто дьявола – дьявола по имени Себя Не Сломаешь?
Не этих надо ломать – не бьющих – не скотов, а тех, что то ли, глупы, то ли, терпеливы – до боли! Дьяволу за них больно – до безумия, - за бескрылых-поломанных – Дьявол не в силах покинуть свою пустыню – там Мария вновь и вновь слышит рёв Бога – льва Пустыни – там, над телом Его Сына, кусая губы, плачет человек...
- Тебе меня жаль? – Спросил Риг.
- И да, и нет – так бывает, когда любишь...
- Почему? – Спросил Риг, сам не зная, о чём. – Как это «и да, и нет»?
- В любви жалость спасает, но убивает, Риг – и жалеющего и жалеемого! Знаешь, почему? Люби меня, помогай мне жить, но не жалей, иначе я стану слабым человеком, но сильным монстром!
- «Монстром»?! – Удивился Риг.
- Не благоволи мне из любви ко мне – ты сделаешь меня монстром!
- А из чего... благоволить?
- Из разума – из духа... Я прав? Я всё делаю правильно? Я добр к другим людям, не забывая о себе? Обними! Скажи, что я для тебя значу!
Ари посмотрел Ригу в глаза.
- Я говорил тебе о моём отце – о его работе... Знаешь, что я понял, наблюдая за ним? Люди не осознают, что «бьют» других людей, - зачастую, не осознают, а те, кто осознаёт... просто издеваются – манипулируют! Твоя мама «бьёт» тебя своей отделённостью от тебя – к ней невозможно протянуть руку – не дотянуться! А мой отец «бьёт» меня жалостью к этим – к, проклятым... Ненавижу! Он всё время с ними, а не с нами!
- Трагедия в том, что мы все (люди), кому-то служим – как можем, как умеем – у каждой души своё служение необходимое ей для того, чтобы жить – чтобы, жизнь имела смысл. Твой отец тоже на «службе», Ари, на «службе» у этих несчастных!
Риг улыбнулся, - задумчиво, улыбнулся – светло.
- А может, это не трагедия, а величайшее счастье? Служить другим людям... Лечить их и утешать. Чтобы... эти женщины видели, что не все мужчины уроды или просто преступники!
«Усталая смерть»
Жизнь
Усталая жизнь
Судьба, книга 2 Элиз Вюрм
Элиз Вюрм
Песнь песней Соломона
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Унгехоер
RomanceРиг знакомится с Ари, другом своего взрослого сына, прекрасным, незаурядным молодым человеком, казалось бы, случайная встреча, которая меняет всё - судьбу, жизнь, настоящее и будущее. Риг Корсмо - успешный человек, построивший прекрасную карьеру, по...
