С улыбкой бунтаря II

Наполовину

Отпусти мою ладонь,
И водой
Наполовину полон,
То ли пуст,
А может вовсе колой
Будет вкус
У жидкости стакана,
Что до краëв был полон виски,
И лимп бизкет
Тебя учит, чтоб сражений избегала.
Мне нравится так сильно
Жечь лампы
С керосином,
Отстаивать морали
Всех зол, что в миг стирались
Скудной памятью
И списками,
В них влил стакан тирад,
Фаталити
На сиськах -
Для меня закон пера.
Любовь писателя эскорт
С сиреневым песком
И полуавтоматом у висков;
Его романтика нисколь
Не скорбь,
А для поэта - два по сто:
Он тип простой,
Пусть мнит мадам Тюссо
Вторичной и чутка убогой,
Сидит на таблах, курит соль,
Он зашивает рот,
Но так же во всë горло он кричит «не трогай»

Он говорит
Что Мунк, Дали
Убогие создатели,
Но в поисках издательства,
Напишет пару строк о том,
Насколько он хорош,
Хотя уже давно
Не верит в это даже сам,
Но полюсам
Готов отдать священный залп
Просто за то, что они есть,
Что может он писать,
За то, что крутиться земля
И сдвиги фаз.

Он по неделанию элита:
Страница/день
Так пару лет.
От Кастанеды высший титул.
Рассказ - как миллион нулей -
Огромный ноль из единиц
Запрограммирован делить
Свои
Единогласные победы
На псалмы;
В его глазах
И Шерлок Холмс
Лишь изучал холмы,
Взведя плацдарм,
Что движет скорбь
От каждой жертвы Мориарти
И всяких вариаций
Про жестокость
Папарацций.

Поэт на час-
Предвестник скорби
И рапсодий,
Поэт на миг
Лишь строчкой сорит
Панасоник,
За целый век
Сжëг тысячи поэм
И свято верит:
Возродит всë Феникс.
Пустынь и прерий
Описал писатель в нëм немало
До пожара.
И вновь наполовину
Винным
Будет чистый бренди,
Фродо Бэггинс
Так далëк
От альтруиста
И так беден.
Писатель вешает
Клеймо, экслибрис,
Поэт на сейшенах
Вино, X-Perience
И важность сдерживать
Свои иллюзии за ширмой
Пережитков.