Душа

Глава 26. Признание

Я промокла до нитки, продрогла, и даже два одеяла помогают не сразу — долго лежу и трясусь под ними, пока Максим, оставшийся без одеяла, лежит рядом и рассказывает мне то, что собирался.

— Когда был создан этот мир, шла война, и было очень много погибших. Их души, скажем так, тоже попали сюда, но им не было здесь места. Поэтому они отправились за пределы, туда, где туман, куда опасно ступать живым людям. Людей пугают верной смертью. Может, так оно и есть, для простых смертных, я был там и не умер. Некоторые были вынуждены встать на стражу, чтобы ни одна живая душа не проникла туда. И чтобы мертвая не покинула это место. Назвали "лимбом". Лимб — это такое пограничье между жизнью и смертью. Генрих и Аэлита стражи. Они уже давно умерли, но им был дан шанс пожить еще, а после смерти навечно поселиться в лимбе в качестве стражей. Им, как видишь, все равно приходится выполнять свою работу, поэтому они часто пропадают.

То, что говорит Макс, кажется мне невообразимым бредом. Потусторонний мир в потустороннем мире — парадокс, созданный кучкой людей с неконтролируемыми способностями.

— Мне очень тяжело в это все поверить, — говорю я, все еще стуча зубами.  — И что, все, кто умирает, отправляются туда? Как это выглядит вообще? Душа выбралась из тела и пошла к этой границе?

— Честно, я не видел. Но знаю, что не все, а только те, кто умер насильственной смертью. Или пожертвовал собой ради спасения другого.

— Как-то несправедливо получается.

— А кто говорил, что мир справедлив?

— И как ты собрался за ним идти? За Генрихом? Поедешь к границе?

— Нет, слишком далеко. Телепортируюсь, — отвечает парень так легко, будто он каждый день проделывает такие трюки.

— Говоришь, ты там уже был? И чего ты там забыл, позволь спросить?

— Я же говорил, что любознательный. Попросил Генриха показать мне это место. Он и показал. Но живому там долго находиться нельзя без последствий.

— Каких, например? — спрашиваю я, а в голове тут же загорается табличка со словом "Приступы". Вслух я это не произношу. Но, пока жду ответа, сердце учащает свой ритм. Может быть, это не так, и я ошиблась, но ведь он ни за что не  признается. Оказываюсь права.

— Честно, не знаю. Может, проблемы с психикой. Генрих не сказал. Он вообще не хотел, чтобы я шел с ним, и при первой же возможности, начал меня прогонять. В принципе, ничего особенного я там не увидел. Место, похожее на Фиэрлон, всюду туман, и больше ничего. У мертвых там свое место. Где они жили, или где были счастливы. Живым там места нет. Больше я туда не ходил. Теперь придется, если он не вернется через пару дней.