ты только мой ♡

♡14♡

      Перепуганный глава семейства Петровых примчал с работы тут же, как только ему сообщили о случившемся. Его сын, нашпигованный подавителями, лежал амёбой на маленьком диванчике в учительской, пока его обмахивала какой-то тетрадкой губастая студентка-практикантка.

– Антон! – мужчина подскочил, не раздеваясь, касаясь своей широкой ладонью мокрого горячего лба сына.

      Омега смог только приоткрыть дрожащие белые ресницы, глядя на лицо отца сквозь пелену, и снова закрыть их. Будто сквозь толщу воды он слышал голоса родителя и стоящей рядом Лилии Павловны. Ему не нужно было гадать о чём поинтересовался отец у женщины взволнованным шёпотом. Получив отрицательный ответ, он облегчённо вздохнул. Потом она уже подробнее поведала о произошедшем.

      Пока всё та же ярко накрашенная омега осторожно одевала Антона, медсестра, уже сделавшая ему ещё один укол в вену, давала Олегу инструкции. Тоша понял лишь то, что она настоятельно советовала им обратиться в больницу по окончании течки. Оно и ясно, Антон потёк слишком рано, он ведь даже не перешагнул порог четырнадцати лет, а значит у него случился какой-то сбой.

      Хрупкое тело оказалось в крепких руках отца. Антон мотнул головой, видя знакомые пуговицы пальто, замыленный фикус и фигуры учителей. В проходе появился знакомый щуплый силуэт. Это Бяша притащил его рюкзак и сменку.

      Бета трусцой засеменил за взрослым, разглядывая светлую макушку.

– Тох, ты как, на? – негромко поинтересовался черноглазый. Ответом ему было невнятное мычание.

      Они вышли на улицу, к воротам, где Олег припарковал машину. Мальчишка рядом услужливо открыл заднюю дверь и Тошу уложили на заднее сидение. У его ног приземлились его вещи. Петров перекинулся парой слов с бурятом, и Антон чётко услышал имя Пятифана и то, как отец рассеяно попрощался, садясь за руль и заводя мотор. Его глаза наблюдали за омегой в зеркало заднего вида.

– Ты как? Плохо? Не тошнит? – мальчик в ответ лишь проблеял что-то отрицательно.

      Папа что-то ещё говорил, успокаивая сына, а на деле скорее себя, но Антон уже не слышал, погружаясь в дрёму.

      Очнулся он быстро, будто и пяти минут не прошло, от того что машина остановилась. Затем мужчина вышел и открыл заднюю дверь, пуская в кабину холодный воздух, и достал омегу. Брал на руки осторожно, будто безумно дорогой тончайший китайский фарфор.