Измена. Серебряная принцесса Ч.1 D&J

2 глава

Юлия

И папе действительно не нравится.

Не нравится, что его дочь насквозь промокла и почти сразу же свалилась с температурой.

Я слышу его крики даже сейчас, лёжа под одеялом, за закрытой дверью своей полутемной комнаты. Они блуждают по всему дому. Въедаются в стены. В то время как угрозы всех уволить злобно скалятся, нависая над застывшей в испуге прислугой.

Пальцы нервно сжимают края одеяла. Тело объято жаром, окутавшим меня пылающими цепями. Я словно генерирую огонь каждой клеточкой.

Сознание путается, спотыкается и то и дело проваливается в пекло. Но отчетливо представляет все, что происходит в остальной части особняка.

Папа никогда не повышал на меня голос. Со мной он всегда ласков и заботлив. Но каждый раз, когда я наблюдаю за тем, как он кого-то отчитывает, испытываю непонятную тревогу и желание поскорее спрятаться. Он способен одним лишь словом расплющить любого, кто посмел его ослушаться.

Вот и сейчас, зажмурив глаза, на миг пытаюсь абстрагироваться. Но мне нельзя, нельзя проявлять малодушие. Нужно постараться встать и пойти к нему. Объяснить, что только я одна во всем виновата.

Вдруг он обвинит Николая. Вдруг решит его уволить. Этого нельзя допустить. Сколько себя помню именно Николай всегда возил меня в гимназию и вначале даже провожал до самых дверей. Он не просто водитель, он близкий для нашей семьи человек. Но папе, конечно, об этом не стоит говорить.

Превозмогая дикую слабость, силюсь сбросить с себя одеяло и приподняться на локтях. Но в следующую секунду над кроватью возникает величественная фигура мачехи. Бледный свет из окна освещает лишь ее тонкие руки и идеальный алый маникюр на ногтях. Ненавистный цвет. Она разом пресекает мои жалкие попытки встать.

— Тебе надо отдыхать. — сухим и бесцветным голосом говорит Констанция.

— Николай ни в чем не виноват, — глухо шепчу в ответ. — Мне надо сказать об этом папе…

— Твой папа сам прекрасно знает, кто и в чем виноват. Он сам во всем разберется. А ты лежи и постарайся поспать.

Мне её не убедить. Она ничего не сделает. Не пойдет, даже если стану умолять.

Отворачиваю лицо в другую сторону и чувствую, как соленая слеза скатывается вниз по щеке. Застревает пленником на потрескавшихся губах.