Эта жестокая земля // Драмиона // rus

Эпилог

Саундтрек:
Nitesky - Robert Kock and Rob Lamonica
Daylight - David Kushner

В тёмном небе кружились зелёные, синие и фиолетовые отблески. Гермиона уткнулась макушкой в грудь Драко, разглядывая великолепный узор, что сверкал над головой.

Открывшийся вид казался нереальным и... невозможным, но глаза не обмануть. И такое происходило почти каждую ночь. Или то, что она считала ночью. Без рассветов и закатов было сложновато ориентироваться. Но с помощью звёзд и бездонных познаний в Астрономии Гермиона практически точно могла определить дату.

И сегодня был особенный день. Особенный, потому что должен был наступить день.

В последний раз Гермиона видела солнце, когда шла спасать Драко из Азкабана. С тех пор они жили в полной темноте.

Не то чтобы она жаловалась, потому что ночи, проведённые с Драко, были... прекрасными, но она находилась в подобии дезориентации, потому что не могла различить время суток, только смутно ощущала потребность во сне, когда давали знать биологические часы.

Но в кои-то веки Гермионе не приходилось придерживаться строгого графика. Ей не приходилось следить за каждой минутой каждого дня, оставаясь максимально продуктивной, и посвящать всё свободное время работе, чтобы на следующий день успеть выполнить ещё несколько задач.

Ей не приходилось ничего делать, кроме как просто быть.

Быть ею.

Быть Гермионой.

И благодаря Драко она узнавала, каково это.

Он тоже приспосабливался.

Без давления чистокровного образа жизни и Тёмного Лорда Драко был на удивление... приятным. Если не брать во внимание, что время от времени он продолжал вести себя как задница, но не был жестоким. Он оставался угрюмым, особенно когда они слишком долго засиживались в хижине, хотя в большинстве своём он был доволен просто быть с ней.

Неважно, читала она или заправляла постель магией, он был очень счастлив, когда имел возможность подойти к ней и обнять, притянув к себе для поцелуя.

Иногда Гермиона спрашивала о причинах такого поведения, а Драко только пожимал плечами и ухмылялся, словно она и так всё знала. И она знала, потому что Драко при любом удобном случае говорил, что любит её.