Свобода быть самим собой

Глава 4. Третий лишний

POV Дин

Я сидел в своем кресле, запрокинув ноги на стол. Близилось уже шесть вечера, и солнце из нещадно испепеляющего знойного шара превращалось в ласковое, обдающее нежным теплом сквозь стекло окон, светило. Сегодня был довольно-таки нагруженный день, и многие, в том числе и я, страдали фигней под его конец. Я сидел в своем кабинете, расслабленно покачиваясь в кресле, тем не менее рискуя упасть, грелся в поцелуях солнечных лучей и занимался самоанализом, наблюдая, как мой помощник переносит свою задницу из стороны в сторону, затеяв перестановку интерьера.

С того прекрасного дня, когда я все понял, прошло уже два месяца. За это время общения с Касом я многое для себя усвоил. То, что ему тоже не наплевать на мое отношение к нему, например. Как выяснилось, всю оставшуюся неделю после того напряженного первого рабочего дня Кас смотрел на меня с беспокойством и легкой обидой. То, как я убежал тогда, бросив ничего не понимающего Новака одного, тот принял на свой счет и расстроился. По-моему, достаточно весомый аргумент в сторону того, что ему не плевать на меня. Мы очень сблизились за эти два месяца, и я сделал для себя еще одно открытие. Оказывается, Кастиэль весьма эксцентричен. Парень не мог прожить день без каких-либо телесных контактов. Такова уж сущность кинестетика. Новак постоянно нарушал мое личное пространство, подозрительно много обнимался и совершенно не имел ограничений в поведении с друзьями, в частности, со мной. Почти все резко изменили свое отношение к Касу с того дня, и все время доброжелательно с ним общались, но тесно общался Новак только со мной. И это радовало, ведь его странности, двусмысленно воспринимаемые другими, были хоть и мучительны, но приятны для меня. Отношения между нами полностью прошли реабилитационный период, и Кастиэль больше не шарахался от меня. Наоборот, теперь парень запросто мог просто сесть ко мне на колени, обнять за шею и начать что-то рассказывать. Для него это было нормальным, но, к сожалению, не выходило за понятия банального штампа "дружба". Вскоре я понял и это и перестал тешить себя надеждами, что такое поведение вызвано какой-нибудь скрываемой симпатией. Просто он может быть с другом именно таким, поэтому я подрывал все возможные начала его новых дружеских отношений, появляющихся на горизонте. Это было подло и эгоистично, но я просто не перенес бы даже мысли о том, что это чудо также виснет на шее другого человека. И эта фобия превратила нас в парочку неразлучников. Куда бы Кас ни собирался пойти - я тут же поплетусь рядом, как бы "за компанию". Вот и подводится итог каждого моего самоанализа: это любовь. Я люблю Каса, а он даже не догадывается об этом. Видимо, я слишком слаб, чтобы положить конец этой подделанной иллюзии дружеской привязанности с моей стороны. Слишком боюсь своей правдой разрушить весь хрупкий хрустальный мост между нами, построенный на чувствах, которые я скрываю.