Копия любви

Глава 20

Почему я не могу ничего сказать? Я лишь шевелю губами, но не произношу ни единого звука. В этот момент разбивается окно, и влетает стая диких и озверевших ворон. Они летят точно в цель. Им нужна я. Но почему? Они налетают на меня, и рвут на части мое платье, мои волосы, царапая меня по лицу и рукам. Я кричу, но никто меня не слышит. Нет, они не только не слышат, но еще и не видят.
- Влад, - истошно кричу я, стараясь хоть как-то обратить на себя внимание, но все безуспешно. Я закрываю руками глаза, стараясь сохранить себе зрение, но они клюют точно и метко. Я кричу, бьюсь в истерике, но никто и ухом не ведет.
- Прочь, уйдите, прочь! – но они еще сильнее бьют меня. Чтобы спастись от них, я пячусь назад, не видя, куда я иду. Спустя пару секунд я чувствую, что я лечу. Правильно, я выпала из окна и теперь лечу вниз. Это конец, ведь всего несколько метров разъединяет меня и холодную землю. Падая вниз, начинаешь понимать, что все твои проблемы решаемы, кроме одной - ты уже летишь вниз, и этот выбор ты сделал сам. Я закрываю глаза, делаю последний вздох и...
*****
Резко вскакиваю с криками. На моем лице выступил холодный пот, а вокруг была лишь темнота. Дверь отворяется и вбегает Никита.
- Вась, ты чего, все хорошо? – на нем всего лишь трусы. Значит, это был всего лишь сон. Я перевожу дыхание.
- Да, всего лишь дурной сон, - я убираю выступившую прядь с лица и сажусь на кровать.
- Раз так, тогда я пошел.
- Стой, - я схватила его за руку.
- Господи, ты вся дрожишь, что такое, - он присел на край моей кровати.
- Останься, прошу, мне страшно, - на моих глазах выступили слезы, и побежала легкая дрожь, пронизывающая все мое тело.
- Хорошо, - Никита прикрыл дверь и сел на пол, подле кровати, а после взял меня за руку.
- А где все остальные или они просто не услышали моего крика?
- Влад, сразу после того, как ты уснула, поехал к Мише, Тема и Толя поехали в клуб развеяться, а Алина, - он тут же замолчал на этом месте, но раз сказал «А», то следует сказать и «Б», - А Алину я проводил домой и пришел сюда.
- А почему в клуб не поехал, как и остальные?
- Голова болит от громкой музыки, - вот врунишка, голова у него болит.
- Ясно, - я снова прилегла на кровать, слегка поглаживая руку Никиты. Он что-то говорил, но я его не слушала, я тихо наслаждалась его запахом. Его рука была такая мягкая и теплая. Прикрыв глаза, я начала прогонять в своей памяти нашу первую встречу. Как я вышла из поезда, в надежде увидеть брата, но встретила его. Как упала, а он позаботился обо мне. Как готовили вместе у Толи, как он мылся в душе. Все это прерывало только одно – осознание того, что у него есть Алина. Крайне неприятная девушка. И это вовсе не ревность, предчувствие, так сказать. Я уже не слышу голоса Никиты и понимаю, что он уже спит. Медленно встаю с кровати, накрываю его одеялом, беру джинсы, свитшот и слипоны, и легкими шажками выхожу из комнаты. После того, как я оделась, я сделал высокий хвостик, и направилась к выходу.
Вдыхая холодный воздух в свои легкие, я нашла в телефоне свою любимую песню и шла по улице спокойными шагами. В ушах звучала песня James Arthur – Impossible. Это была моя самая любимая песня.
- I remember years ago
Someone told me I should take
Caution when it comes to love
I did, - кричу я во все горло, ведь в это время либо все спят, либо просто сидят дома. Песня стояла на повторе, так что трудно сказать, сколько прошло времени. Я добрела до старой детской площадки. Она была вся усыпана опавшими желтыми листьями. Было видно, что площадку уже никто не посещает, ибо никому не нравится топтаться по сырой грязи вперемешку с сухой листвой . Качели и прочие установки для детей были покрыты каплями прошедшего недавно дождя. Я подхожу к скамейке и ложусь на нее, устремляя свой взор на небо, которое было полностью усыпано звездами.
- Раз, два, три, - принялась я пересчитывать звезды, зная наперед, что все их пересчитать невозможно.
Снова я возвращаюсь в детство, когда мы с братом сбегали ночью из дома, чтобы полюбоваться на ночной город с крыши. Влад когда-то свистнул ключи у консьержки, сделал дубликат, а после вернул так, что она ему еще и деньги за это дала. Он всегда умел виртуозно управлять людьми. Мы так же поднялись на крышу и наблюдали за звездами. Это было в августе, во время сильного звездопада мы с ним загадывали желания. В это трудно поверить, но все , кроме одного, они сбылись. Одним из моих желаний было встретить еще раз мальчика, с которым я познакомилась в тот день. На одной из площадок, где я играла, был мальчик, который приехал с родителями в этот город погостить к родственникам. Он был маленьким и хрупким, и чем-то походил на меня. Играл сам с собой и не имел друзей. А я решила его пожалеть и поиграть. К сожалению, я не запомнила его имени, но запомнила его шрам. Шрам на руке, которую он получил, когда защищал меня от «уличных забияк нашего двора». В тот день я впервые влюбилась в героя. В моего личного героя. Все две недели. Что он был там, мы гуляли всегда вместе. А на прощание мы поцеловались. Это было нелепо и глупо. Но у нас все было как у взрослых, как мы тогда считали. Единственное, что я запомнила, так это его искрящиеся глаза и милую, все еще наивную и детскую улыбку. Я смотрела, как уезжает машина, и видела слезы на его глазах. И только я не проронила ни единой слезинки. Я хотела показать ему, что я сильная и уже взрослая девочка, но как только машина завернула за угол, то слезы сами полились ручьем из моих глаз. Мне не было больно, мне просто было одиноко и пусто в душе. Да, 5 летнему ребенку было одиноко.
- Я его встретила, - пронеслось у меня в голове, после чего я вскочила и стала набирать чей-то номер телефона. На дисплее высветилось знакомое имя, а на другом конце провода послушалось знакомое и сонное:
- Алло.