Научи меня любить

не вспоминать

Наматывать круги в тёмной комнате, не выглядывать в окно в надежде увидеть родное лицо — это стало до раздражения привычным делом. Вычёркивать крестиком уходящие дни календаря — тоже одно из самых удушающих занятий. И вроде кричать хочется от боли, что засела внутри в районе желудка, но она всё равно дальше четырёх стен не уйдёт. Живёт рядом с ним, питается его жалкими попытками как-то бороться со своими чудовищами.
Монстры Ифаня до ужаса ненасытные: вгрызлись в спину и никак не хотят отступать, ежедневно всасывая в себя всё больше и больше быстротечной жизни. Раньше он хотел смириться: ничего страшного, если так ему судилось, а все последующие решения казались ему истинно верными, но...
Потом ты встречаешь своё прошлое, и оно не такое красивое, каким ты его помнишь. Сидит себе в одиночку — отталкивающе-блеклое — среди солнечных и счастливых моментов других людей. Становится горько, хочется её обнять, но ничего от этого не изменится. Ни-че-го.
У Ифаня есть холодное сейчас, оно не сможет ужиться с прошлым, как бы ты ни хотел её вернуть. И даже если пустить её в свою пустующую квартирку — не выживет: осыпется на глазах, унесется с ветром к пропасти забвения, где ей самое место, и больше никогда, никогда не навестит тебя перед сном.
И он это понимает, прекрасно понимает, но всё равно тянет руки туда, где они раньше беззаботно покоились, не торопились и прижимали к сердцу еще тёплое и счастливое тело девушки с самой красивой улыбкой на земле. Ифань всё отдал, лишь бы она всегда грела его, остывшего, но всё получилось совершенно наоборот.

Где-то в глубине его затёртых карманов лежит та самая улыбка этой девушки: красивая и любимая, неуклюже выцелованная от ямочки до невидимых трещинок, с мимическими морщинками в уголках, на вкус, как зелёное яблоко, из-за гигиенической бесцветной помады.
Ифань проводит мизинцем по собственным пухленьким губам и надеется, что наткнется на её следы, но они слишком обветренные и сухие, чтобы помнить о том, чего уже давно нет и никогда не будет. Хочется вернуть эту драгоценную вещицу, заново влюбиться и снова целовать-целовать-целовать. Видеть по дню раз двести, а не выискивать в закромах слабой памяти и ни в коем случае не упускать из виду.
Но шаг назад, разворот, и бежишь. Придерживаешь тяжёлые карманы, наполненные самыми сокровенными игрушками, раздражаешь кожу, шарфом стирая ненавистные слёзы, забываешься где-то за углом какого-то торгового центра, где всем всё равно, кто ты такой и чего ты вообще позволяешь себе такие жалости.
Просто никто не знает, никто не понимает, что даже попытайся Ифань вернуть своему прошлому улыбку — она не приживётся. Потому что у прошлого тоже есть своё сейчас, есть новая улыбка без улыбки, новый вкус уже цветной ядовито-красной помады и серые пустые глаза.

Прошлое Ифаня каждый день эхом раздаётся вокруг него и не утихает, не покидает и не возвращается. Прячется под крышей, за диваном, сидит на сломанном в порыве чувств стуле и не показывается. На прикроватной тумбочке в позолоченной рамочке всё еще живая, с их совместным — тогда еще — сейчас на руках. У стола горбится, исписывает листы своим завидным почерком, измазывает чернилами пухлые щеки и смеётся-смеётся-смеётся.
Ву Ифань знает, как её зовут, но не рискует звать, потому что не услышит, не поймёт и не вспомнит. Потому что она хочет не ждать, забыть и просто любить. Научиться жить без него, зализывая кровоточащую ранку, и не реагировать на жалящие отголоски того, что ушло и больше никогда, никогда не станет её будущим.