Художники

1-2

Хаз был резок особенно, когда я подходила к нему с просьбой. Это он до сих пор считал, что я по нему тащусь. Он и предположить не мог, насколько учившиеся здесь итальянцы горячее.

- А ты не мог бы подбрасывать меня чуть подальше?

- Этим я не распоряжаюсь! Подальше?

- В парк хотя бы. Я так давно там не гуляла.

- Выходные тебе на что?

- Ну так я их трачу на долги по универу.

- Все не бросишь.

- Мне это не очень нравится.

Он фыркнул – в последнее время он начал меня этим откровенно бесить – и ушел договариваться с директором. Ну а кто этими перемещениями распоряжается?

- А кого ты видишь, когда спишь? – вдруг спросила Линда у меня за обедом. Она в первый раз заговорила со мной о персонажах.

- Тебе кто-то приснился из своих? – поэтому в первую очередь спросила я.

- Да! – она улыбнулась и покраснела. Ясненько. – Это же всего лишь сон!

- Персонаж – это часть души, - сказала я, держа ложку перед губами. – Это как самой с собой заниматься, - я засунула ложку в рот, проглотила суп, - этим...

- И что? Это сон, - Линда фыркнула – получилось очень похоже на Хаза. – Никто и не узнает. И я знаю, что пойдет в книгу, а что нет.

- Твоя воля.

- Он был таким классным!

- Избавь от подробностей.

Линда недовольно отвернулась.

На уроке техники нам вдалбливали ненужную информацию.

- Насыщение прозаического произведения деталями – это очень важно для объема картины, - не спеша похрипывал старик Тихарь. – Я не говорю про объем произведения. Форматы жанров, я надеюсь, все помнят. А сюжет – он невозможен без подробностей. Кому нужна прямая линия? Всем нужны резаные, наполненные фактами, детальками, всем тем, что делает сюжет великолепным.

- Как будто он тут гуру, - пробурчал слева Кивин. Тихарь был не настолько одарен слухом, так что Кивину сошло с рук. – Копаешься в этих деталях, и сохнешь.

- Это да, - я думала о том, что любая профессия претит, когда начинаешь в ней погрязать. Пока что только научно.