Янтарный Пепел

Глава 7

— Как-то похолодало, — пробормотала я, натягивая капюшон на голову в надежде спрятаться от нещадных порывов ветра, швыряющего волосы на лицо. — Трудно поверить, что за пределами острова солнечное лето.

Эвон тащилась за мной, шаркая ногами по брусчатой дороге, и молчала. Уныние, поселившееся в ней после новостей, принесенных Хибики, тяжелой тучей нависло над душой. Оно явственно отражалось в цветовой гамме света, исходящего от подруги — Эвон едва мерцала серовато-голубым свечением а на попытки себя растормошить не реагировала.

Умереть единожды — ужасно. Я никогда не задумывалась, какую боль пришлось испытать подруге перед тем, как мой отец извлек душу из ее истерзанного дорогой тела. Но она помнила хруст собственных костей и ужас, застывший в помутневшем взгляде. Эти воспоминания хранились в ней и не меркли с течением времени, принося все те же страдания, как и в день смерти. И возможность погибнуть во второй раз, исчезнув навсегда, пугала душу до дрожи в коленках.

Я не знала, чем помочь ей, как утешить. Все слова, сказанные о том, что я защищу ее, были пропитаны ложью, и мы обе это понимали. Я никак не могла уберечь свою голову от вмешательства Тесефи. И Эвон оставалось только смотреть, как меня выжигают изнутри, ожидая собственной кончины. Но мы обе нуждались в моем обещании. В иллюзии того, что у меня все еще был выбор.

Туман поднялся и куполом навис над островом, укрывая от солнечных лучей. Серое месиво искрилось, поглощая свет, и, казалось, вот-вот рухнет на землю, придавливая своим весом. Я тоскливо посмотрела вверх, вспоминая, как выглядит голубое небо, и вздохнула. Мне, как никогда, не хватало жизни вне черно-белого мира, а впереди оставались еще полтора месяца учебы.

Стоило мне оказаться на территории Академии, как в голову тут же бесцеремонно ворвался едкий дым, сбивая с ног. Отголоском по телу прошла волна боли от удара коленями о землю, а глаза замело белой пеленой. Гюнтер сновал внутри, распахивая все двери, и смеялся, наслаждаясь моей беспомощностью. Его хохот отбивался от стенок черепной коробки и устремлялся все глубже, пеплом въедаясь под кожу.

— Где же ты была, Айви? Я так скучал, — пропел парень, подхватывая банку с воспоминанием о пшеничном поле. — Твой плащ пахнет просто потрясающе, и я очень хотел расспросить тебя о том, почему ты выбрала именно его. Вижу, ты питаешь слабость к маленьким человеческим радостям.