Возьми своим девизом выражение «Честность — лучшая политика» и следуй ему в делах, словах и мыслях.
Луиза Мэй Олкотт «Маленькие мужчины»
– Можно нам два хот-дога, то есть, лучше три, картошку фри, два соуса, крылышки... – заказ Охотника кажется мне бесконечным, пока я стараюсь превратиться в невидимку.
Он не разговаривал со мной по пути сюда, вместо этого я слушала зарождающиеся в его голове мысли, изредка разгадывая их тон по его лицу.
Ни одно слово не могло появиться на моем языке уже второй час. Оглядываюсь, проверяя, не глядит ли кто на меня. Не набирает ли кто номер полиции, перешептываясь со своим соседом. Но здесь никому нет дела до меня. По крайней мере так я убеждаю саму себя.
Охотник отходит от кассы с огромным подносом в руках, и увлекает меня за собой. Мы пристраиваемся в самом уединенном уголке помещения, и усаживаемся друг напротив друга.
– Ешь! – командует он, пододвигая ко мне поднос. –И слушай. – На последних словах его правая рука скрывается под столом, а затем он достает из кармана маленький, помятый том рассказов Стивена Кинга, и прячется за страницами, вслух зачитывая название первого рассказа.
Я долго смотрю на поднос, бросая осторожные взгляды на лицо серьезного и о чем-то думающего охотника, который сам, как и я, не вникает в смысл рассказа.
Когда я все-таки решаюсь заговорить, он повышает голос на полтона, и я принимаю его игру.
Еда, такая красивая и манящая лежит передо мной, как тела белок, которые мне приносит она. Я совсем не чувствую голода, когда вспоминаю, где его оставила. Однако слушаясь охотника, принимаюсь за трапезу.
Пока я ем, и возвращаю свои шансы на выживание по крупицам обратно в организм, Охотник читает беспрерывно.
Трудно поверить, сколько всего может поместиться в желудок девушки, который уже пять месяцев не заполнялся даже до половины своего естества. Я съедаю абсолютно все, что было мне предложено, чувствуя себя безграмотной в приеме пищи по человеческим меркам.
Охотник, делающий вид ,что не видит ,как я уплетаю фаст-фуд, откладывает книгу, когда на нашем столе не остается ничего кроме крошек моей сытости и кучи вопросов, которые скопились у его губ.
